Как бы то ни было, во время той поездки на автобусе ему удалось попасть в самую точку относительно семейного положения своего нового соседа. Джо начал задаваться вопросом о том, что изменится с этого дня в его жизни. Ну, во-первых, теперь, когда он будет выходить на улицу, он будет сталкиваться с этим полным мужчиной либо на дороге, либо в магазине. Вспомнив недобрый взгляд, которым наградил его мистер Йонс пять дней тому назад, Джо ясно дал себе понять, что эта семья с высокой долей вероятности назовет его бездельником и тунеядцем. Впрочем, так думают абсолютно все, кто его знает, так что в этом не было ничего особенного — мистеру Тёрлоу не привыкать к подобному отношению со стороны окружающих.
Его больше беспокоило, как он будет вести себя в присутствии молодой наследницы своего нового соседа. Джо до сих пор помнил её взгляд — ощущение, что на него одновременно смотрела толпа из сотен людей, не могло быть приятным. Будучи по натуре довольно застенчивым человеком, концентрация внимания на его персоне со стороны других людей всегда повергала Джо в какое-то странное оцепенение, и в данном случае дело было не только в самом ребёнке — по какой-то причине мистер Тёрлоу всегда боялся детей, думая, что они обладают возможностью читать мысли взрослых, — но и в том, что эта девочка жила настолько близко от его дома…
Джо всю свою жизнь избегал смотреть другим людям в глаза — человеческий взгляд в его понимании был подобен яркому прожектору, который освещает все уголки души. В случае с дочерью его нового соседа все приняло еще более серьезный оборот. Мистер Тёрлоу мог даже поклясться, что из глаз той девочки исходили вполне осязаемые лучи… Пытаясь найти объяснение этой вечерней загадке, он остановился на копьях. Его воображение нарисовало длинные прозрачные шесты, словно вырезанные из стекла, с острыми кончиками, выходящими из глаз ребёнка.
— Да что за чушь я несу, — сказал Джо вслух, — ведь я просто столкнулся взглядом с незнакомой девочкой. Но нет же, я, простите меня, чуть не подох от этого прямо на месте! Ну и раскис же я!
Внезапно мистеру Тёрлоу захотелось пнуть себя, ну или просто ушибиться — здесь действие не было важно, всё дело заключалось в результате — Джо твёрдо верил в то, что сильный болевой шок принесёт свой желаемый эффект. С этой целью он посмотрел перед собой — на плите стояла сковорода, накрытая крышкой. Полностью отдавая себе отчет в своих действиях, Джо протянул левую руку вперед и двумя пальцами коснулся раскаленного железа, после чего он тут же помчался в ванную, подставив обожженную руку под сильную струю холодной воды из-под крана. Он улыбнулся «Да, я преподал себе хороший урок, однако…» Кончики его мизинца и безымянного пальца были очень красными и болели. Ничего особенного, возложение каких-то несчастных пальцев на алтарь социализации было сущим пустяком.
Мистер Тёрлоу направился в спальню, заметив, что к тому времени на улице уже совсем стемнело. Он включил свет и начал искать в шкафу мазь от ожогов. Найдя заветную баночку, он окунул в нее оба пальца и, завинтив крышку, поставил мазь на её законное место. «Два, может быть, три дня рука будет немного побаливать, но вскоре всё будет в порядке», — подумал он. Но про себя он понял, что не стоит падать в обморок от того, что на него пялятся всякие малолетки. Джо рассмеялся собственной шутке и наконец-то пошёл ужинать.
Джо быстро покончил с яичницей-болтуньей — можно сказать, что он даже не утолил свой голод, но, как однажды ему сказал один знакомый врач, это было не так уж и плохо, потому что, ложась спать, лучше не наедаться досыта, чтобы не давать нагрузку своему желудку. Мистер Тёрлоу не понимал, чем переваривание пищи может помешать сну, но зачем ему спорить с дипломированным последователем учения Эскулапа? Поэтому, проглотив этот практически диетический ужин, Джо встал из-за стола и, ополоснув тарелку под проточной водой, поставил её в кухонный шкаф и медленно пошёл в спальню, готовясь ко сну. Он успокаивал себя тем, что, в сущности, новый сосед ни в коем случае не был катастрофой, напротив, новые люди в окружении — это всегда хорошо. Поддавшись объятиям Морфея, перед внутренним взором Джо снова мелькнула пара хитрых глаз…
Он встретил следующий день совершенно другим человеком. Нет, дело было не в том, что внешность мистера Тёрлоу претерпела какие-то изменения — он по-прежнему оставался дистрофиком с чахоточной грудью, — суть заключалась в том, что в его мозгу словно щёлкнул переключатель. В тот день Джо, казалось, был охвачен эйфорией, и казалось, что всё его естество излучало энергию. За завтраком он размышлял о том, чем бы себя занять. Наметив план, по которому он будет действовать сегодня, мистер Тёрлоу покончил со своим скудным завтраком и направился в ванную, где, подставив лицо под струю холодной воды, Джо немного ополоснулся и посмотрелся в зеркало. Его непослушные волосы были растрепаны во все стороны, и в сочетании с несколько безумным взглядом он выглядел как сердитый и голодный студент. «Значит», — подумал он, — «мне следует подстричься, а то с такой прической только людей пугать…»