— Чего я такого делал? — я поднялся и сел на кровать. В ушах немного звенело, и голова была будто пустой. Рассказать историю решил Серый.
— Пришли мы в комнату и видим картину: лежишь ты, значит, калачиком, подушку обнимаешь. Решили, что ты просто спать лёг, а Толян с дуру решил тебе подушку под голову положить. Только начал у тебя её забирать, а ты как давай его мутузить ею, а потом вообще начал орать: «Не смейте, вы не сможете нас разлучить!». Я всё понимаю, мы — школьники — часто не досыпаем, но чтобы из-за подушки так истерить, это уже перебор.
— Извините, — только и сумел выговорить я, виновато улыбаясь, — я вообще ничего такого не помню.
— Не знаю, как ты, Серёга, а я после этого боюсь с ним в одной комнате ночевать. Он ведь и задушить может, а на утро ничего даже не вспомнит.
Мы втроём рассмеялись. Кажется, игра в волейбол пошла Толику на пользу, он вновь шутил и был полон энергии, которую не знал, куда девать.
— Парни, пошли во двор за девками через окно подсматривать?
— Зачем? — Серёга лениво разлёгся на кровати, давая понять, что идти никуда не собирается. — Ты у нас маньяк?
— Да просто посмотрим, чего они там делают, может, и послушать удастся, — Толик не сдавался и решил уговорить меня сходить с ним. — Лёха, ну хоть ты меня не бросай.
— Чего я там не видел? — подсматривать за кем-то мне совершенно не хотелось, тем более за девочками. Они, если увидят, и в лесу закопать могут.
— Вот именно, что ничего ты там не видел! Собирайся, кому говорю! — даже, когда Гордеев стащил меня за ногу с кровати, я не изменил своего решения. — Ах так? Ну хорошо, я вам это ещё припомню! Один всё посмотрю, а вам ничего не расскажу!
Хлопнув дверью, как истинная истеричка, Толик ушёл. Я не знал, как реагировать на сей форс и взглянул на Шувалова. Он был невозмутим.
— Серый, он же не пойдёт реально за девчонками подсматривать?
— Гордеев хоть и хулиган, но не до такой степени. Сейчас он минут пять будет слоняться по коридорам корпуса, желая всех здесь поубивать, потом на крыльцо сходит, покурит и успокоится. Вот увидишь, через десять минут Гордость заявится сюда в своём обычном настроении.
— Видимо, ты хорошо его знаешь, потому что мне он показался очень даже серьёзным.
— Запомни: Толик никогда не пойдёт на авантюру в одиночестве, потому что не будет свидетелей, которые смогли бы подтвердить подлинность его подвигов.
Слова Серёги меня успокоили, и я даже успел немного подремать, но сон был недолгим. Раздался девичий визг, который после смешался с непонятным шумом и грохотом. Мы подскочили и выбежали в коридор, где уже стояли с заполошенным видом все наши. Окинув присутствующих взглядом, я прикинул, что кричал кто-то в комнате Маши.
— Пошёл вон отсюда, придурок! — открылась дверь и в коридор сначала вылетел Гордеев, а вслед за ним, грозно размахивая полотенцем, выскочила Маша. Она, не обращая внимания на нас, накинулась на Толика.
— Эм, — потеряв дар речи, протянул Серёга, глядя на эту картину, — а что у вас здесь происходит?
Толик, услышав голос Шувалова, отпихнул от себя Машу и поднялся с пола. Зато Селяева совершенно не растерялась и, как подобает настоящей леди, с гордым и независимым видом, взяв за шкирку Толика, подошла к нам.
— Что происходит? А я скажу тебе, — я впервые видел Машу такой злой. — Этот ненормальный за нами подсматривать решил, да только тушка его безмозглая слишком тяжёлой оказалась, вот карниз на окне и не выдержал. Сергей, забери это недоразумение от меня, чтоб я его рядом с нашей комнатой больше не видела.
Толя перекочевал в руки к Серёге. Было ясно, что бедному Гордееву не жить, вопрос был только в том, как именно староста его прикончит.
— Мне очень стыдно за поведение нашего друга. Анатолий сейчас извинится. Мы отойдём на минутку и вернёмся.
Шувалов резко схватил Гордеева и меня под руки и почти пинками затолкал нас в комнату. Я от греха подальше отошёл к окну, хотя прекрасно понимал, что Серёге сейчас совсем не до меня.
— Ты совсем страх потерял?! Я тебя предупреждал, чтобы ты к Машке даже подходить не смел?!
— Да не собирался я к твоей Селяевой, я же не самоубийца! В той комнате не только Машка живёт, но ещё и Наташка с Дианой, может, я за ними смотрел!
— Хватит сочинять! — в Гордеева полетела подушка, которая удивительно точно стукнула его по голове. Бедолага от неожиданности осел на пол и тупым взглядом уставился на Серёгу. За это короткое время Шувалов успел остыть и начал рассуждать рационально. — Иди извиняйся, воспитательную беседу продолжим потом.