— Лёшенька, нам нужно поговорить, — тихонько и очень ласково проговорила мама. Я ничего ей не ответил, продолжая готовить завтрак.
— Сядь! — папин крик, наверное, даже мёртвого из могилы поднимет. Он у меня бывший военный, а сейчас майор полиции. Противиться бесполезно, поэтому я взял кружку и сел за стол. — Алексей, это вчера была за выходка?
— Ты о чём? — невинно протянул я.
«Я святой, я святой, посмотрите, у меня же нимб над головой светится ярче, чем лампочка в люстре».
Самовнушение, говорят, помогает. Проверим.
— О чём я?! О том, что ты не захотел отвечать на вопросы своей мамы и бабушки! О том, что закрылся в своей комнате и не выходил до самого утра! Ты считаешь это нормальным?
— Я не вижу в этом ничего криминального, папа, я вчера очень устал, поэтому просто захотел отдохнуть в тишине и заснул.
— Ты молча закрылся в своей комнате! Ты ушёл, никому ничего не сказав! Разве так поступают мужчины? Твоё счастье, что я ночью был на дежурстве и ничего этого не знал, а не то бы живо эту дверь вынес!
— Пап, ну что ты начинаешь?!
— Я ещё не начинал!
— Благодарю за хорошее начало дня, — я встал из-за стола, вышел в коридор, схватил свою сумку и вылетел из квартиры. В подъезде было заметно холоднее. Из-за закрытой двери я слышал яростный крик отца и успокаивающий его голос мамы. Мне было плевать, кричит он там, или нет. Тогда я был очень раздражён обвинениями отца. Хотя, за пятнадцать лет, я уже должен был привыкнуть к его постоянным придиркам.
4 глава
Сегодня не было дождя, но земля, листья под ногами, да и сам воздух — всё это было пропитано сыростью. У меня ужасно озябли руки, поэтому я убрал их в карманы и ускорил шаг. У школы я встретил Толика, он стоял у забора и курил перед уроками.
— Что-то ты рано сегодня, Лёха, — он бросил окурок в урну и поёжился. Замёрз. Мы поняли друг друга без лишних слов и скорее забежали в здание.
Вместе мы поднялись на второй этаж и вошли в кабинет русского языка. В классе творилось что-то странное. Ребята шумели и кричали, стоя кольцом. Растолкав немного толпу, я увидел, что на полу разбросаны тетради, учебники и школьные принадлежности, а на коленях сидит Ника, пытаясь собрать свои вещи. Рядом стояла ещё одна девица и нагло насмехалась над ней. Мне удачно подвернулся Артём.
— Тёмка, а что тут происходит? — спросил я его.
— Не обращай внимания, — спокойно ответил он и поправил очки, — это Ермакова так забавляется. Никто случайно уронила её учебник со стола, а Наташа такие вещи не прощает.
Я взглянул на девочек. Вероника с самым жалким видом ползала по полу на коленях, собирая учебники, а Наташа, словно надзиратель, манерно выхаживала рядом с ней, купаясь в лучах славы своих одноклассников.
— Давай, давай, гадина, собирай своё барахло поживее, — процедила она и эффектно поправила блондинистую прядь волос. Вероника молча продолжала складывать учебники на парту. Когда Ника закончила, Наташа подошла к столу и, будто случайно, скинула все книги обратно на пол.
— Какая же ты криворукая, опять всё уронила, — усмехнулась Ермакова, — тебя дядя, наверное, в клетке дома держит, чтобы ты ничего не сломала, или случайно кого-нибудь не убила.
— Перестань, — прошептала Ника, крепко прижимая к груди учебник русского языка. Из её глаз текли слёзы, полные стыда, обиды и ненависти.
— Ты ещё что-то смеешь говорить? — Наташа прям-таки опешила.
Блондинка подошла к Веронике и, со злостью вцепившись в её волосы, ударила девчонку головой о доску. Ника закричала, а одноклассники оживились, радостно завыв. Я не мог больше смотреть на это и побежал разнимать дерущихся девчонок. Они повалили меня на пол, но я потянул их за собой, и мы упали втроём. Даже лёжа на полу, Наташа не оставляла попыток ударить Нику посильнее, она пыталась приподняться и бить её ногами. Я как мог прикрывал Веронику собой и отталкивал Наташу, пробовал схватить её и заломить ей руки за спину, но она оказалась девчонкой ловкой и изворотливой, схватить её не получалось.
— Ната, тебе помощь не нужна? — забеспокоился Валерка, когда увидел, что я вышел не помогать Наташе, а спасать Веронику. Парень был готов ринуться в бой в любую секунду. Я глянул на одноклассников. Господи, это же настоящие звери! Одно слово Ермаковой — и каждый из них готов был убить. Это было настоящее безумие.
— Никому не лезть, я сама, — зло отмахнулась Наташа и ударила Веронику в грудь. Я уличил момент и кое-как поймал Ермакову. — Что ты делаешь, идиот?! Пусти меня!
За всем шумом звонок мы, конечно-же, не услышали. Одноклассники мигом разлетелись по кабинету на свои места, когда к нам зашла учительница, на середине класса остались лишь я, брыкающаяся в моих руках Наташка и Ника, которая лежала на полу и не шевелилась.