— Какой ужас, — ошарашенно выдал я, — хочешь сказать, с нами будет так же?
— С нами будет ещё хуже. А сейчас уходи, мы находимся вместе подозрительно долго.
— Нет, — я положил руки ей на плечи и развернул её к себе лицом, — я никуда не уйду.
— Убери руки, пожалуйста. Со мной запрещено общаться.
— Я хочу подружиться с тобой!
Но Вероника будто не слышала меня, она смотрела куда-то в сторону, и вид у неё был встревоженный. Вдруг она сбивчиво проговорила.
— Лёша, ударь меня.
— Чего? — я опешил. Она схватила мою руку, с силой ударила ей по своему лицу и упала на пол. Я кинулся её поднять, но услышал свист и возгласы радости за моей спиной.
— Лёха, молодец! — ободряюще крикнул Серёга и похлопал меня по плечу. — Так ей и надо! Я уж начал в тебе сомневаться, Егоров, но теперь вижу, что ты наш человек. На первом уроке Наташка хорошую трёпку устроила, сейчас вот ты. Что, Никто, чёрный день календаря? Правильно, сиди и молчи, тварь!
Я не понимал, что произошло. Одноклассники смотрели на меня с таким воодушевлением, будто бы я выиграл войну. Мне казалось, ещё немного, и они просто поднимут меня на руки и торжественно понесут, хвастаясь всей школе, какой я герой. А Вероника, пользуясь всеобщим замешательством, поднялась с пола, поправила платье и каким-то образом прошмыгнула в кабинет физики, куда через несколько минут со звонком зашли и все остальные.
Сегодня была лабораторная работа — сборка электрических цепей. Одноклассники уже во всю соединяли провода и прочие элементы, а я как дурак сидел и пялился в окно, пытаясь осознать, что со мной происходит. К моему счастью, Толик в электричестве разбирался намного лучше, чем в черчении, поэтому он быстрее всех справился с заданием.
— Лёх, ты чего такой загруженный?
— Я только что ударил девчонку, — досада и стыд буквально душили меня. Давно уже мне не было так паршиво.
— Хватит ныть, парни, наконец-то, тебя по-настоящему зауважали.
«Зауважали парни». Кому нужно такое уважение, когда все думают, что если ты ударил беззащитную девчонку, то ты крут? Это ужасно низко и гадко. Мне хотелось узнать, зачем Ника так поступила. Почему позволила себя унизить в очередной раз?
Весь день я пытался выловить Веронику на переменах, чтобы поговорить, но она убегала от меня, не желая ничего объяснять. Мои слова на неё не действовали. Тогда я решил подождать её после уроков и пойти с ней домой. Из школы она вышла поздно и пошла не к главным воротам, а на задний двор. Я отправился следом за ней. Оказалось, там есть ещё один выход. Я прибавил шагу и сумел догнать её. Мы вошли в парк.
— Может, ты, наконец, расскажешь мне, что это за выходка была?
— Я тебя спасала. Если бы я этого не сделала, у тебя бы были большие неприятности, — Вероника шла и, словно маленький ребёнок, пинала ногами листья. И вот этот вот ребёнок как-то меня спас. Уму не постижимо! — Я увидела, что на нас обратил внимание Серёжа и его компания. Они шли к тебе с разборками, вот я и сделала вид, будто ты меня ударил. Разговаривать со мной нельзя, но бить-то меня можно.
— Тебе же больно было! Уж лучше бы они меня избили, ты и так от них настрадалась!
— Дурак ты ещё, Алексей. Я бы врагу не пожелала своей участи. Класс тебя явно хорошо принял, так что наслаждайся счастливой школьной жизнью вместе со всеми остальными, а ко мне впредь больше, пожалуйста, не приближайся.
Она опять убежала от меня. Я не стал её останавливать или пытаться догнать, я пошёл своей дорогой, но твёрдо решил, что так просто всё не оставлю.
6 глава
Дни круговоротом сменяли друг друга. Казалось, что школа затягивает меня в свою тёмную пучину, а плавать я вовсе не умею, да ещё вдобавок кто-то крепко связал меня и повесил камень на шею. К концу каждой недели я опускался на самое дно, где давила такая толща воды, что моё мёртвое тело продолжало страдать. Эти странные мысли частенько всплывали в моей голове, заставляя меня лишь с грустью смотреть на кучу д/з и приступать к его выполнению.
Отрадно было лишь то, что я смог найти себе товарищей по несчастью. Толик Гордеев стал моим лучшим другом, а класс я считал второй семьёй. Ребята они все были неплохие вовсе, добрые, весёлые и отзывчивые, но каждый раз мне было не по себе наблюдать, с какой поразительной быстротой они превращаются в изощрённых маньяков, видя где-то неподалёку Веронику. Одноклассники продолжали каждый день придумывать новые "шалости" с её участием, а я ничего не делал, оставаясь лишь наблюдателем и, фактически, соучастником новых «казней». Бездействие было невыносимо.