В списке пострадавших деревень Шайнара увидела и местное название своей родной деревушки на берегу Альвы. Не отрывая взгляда от текста, девушка медленно опустилась на стул и продолжала читать. В конце донесения, под печатью Морлава Тейна, стояли ссылки на другие документы, содержащие полные списки погибших. Но Шайнаре они были не нужны. Строчки расплывались у неё перед глазами, зато отчётливо и ярко вставали картины той давней, но от того не менее зверской и беспощадной расправы.
Она помнила всё до мелочей: душераздирающие крики и мольбы о пощаде, убийство Берда, отца, Рыжего Фина, и всех остальных жителей её деревни. Она до сих пор иногда просыпалась по ночам от удушливого запаха смерти, висевшего тогда в воздухе…
…И этот голос командующего, который она слышала, прячась под перевёрнутой лодкой… Она хранила его в памяти столько лет… Но только теперь узнала… И он принадлежал Рогулу…
Шайнара сидела, поставив локти на стол и обхватив голову руками. Она судорожно сжимала и разжимала волосы, а внутри у неё, словно катался металлический шар. Он сдавливал лёгкие и не давал нормально дышать.
Карлем подошёл сзади и положил руку ей на плечо.
– Верни долг крови, Шайнара. Верши своё правосудие, Тень!
Глава семнадцатая. На восток
Огненная дорожка закатного солнца бежала по тёмным холодным водам величественной Альвы от горизонта и до самого берега. Волны с шумом накатывались на каменистую твердь и разбивались о высокие сапоги.
Шайнара стояла на отмели, не шелохнувшись, и смотрела на двух крикливых чаек, весело гоняющихся друг за другом в небе. Одна её ладонь лежала на рукояти меча, прицепленного к поясу, а другая – придерживала ворот, прикрывая шею от пронизывающего ветра. За спиной у неё колыхался новый тёмно-синий плащ, а вдали, словно призраки, вставали и рассеивались в сумеречной дымке очертания Морвийских Холмов…
Шайнара не была здесь почти девять лет – с того самого дня, как Морлав Тейн забрал её с собой. Выжженная земля заросла травой и тонкими молодыми деревцами. Уцелевшие тогда рыбацкие хижины кто-то разобрал. А на окраине её бывшей деревни стояло несколько новых построек.
Там поселилась какая-то община. Шайнара отчётливо слышала их голоса, разносимые над рекой. Но она не подходила к этим людям и издали наблюдала, как мужчины вытаскивали на берег лодки, а женщины суетились в домашних заботах.
Вдруг от домов отделились два детских силуэта. Это были мальчик и девочка лет семи. Радостно вскрикивая, они побежали наперегонки вдоль берега. Дети так увлеклись игрой, что не сразу заметили Шайнару, а когда заметили, остановились и с любопытством стали её разглядывать. Но стоило девушке повернуться в их сторону, как они опрометью бросились обратно. Шайнара смотрела им вслед, и сердце её сжимала невыносимая тоска…
Не дожидаясь, пока дети добегут до домов и расскажут взрослым о визите незваной гостьи, девушка села на коня и растаяла в вечернем сумраке. Она укрылась в знакомой роще, в которой когда-то так беззаботно собирала первые морвийские орешки, и развела костёр. Языки пламени лизали сухие поленья, а Шайнара вспоминала, как когда-то в Гроте Ушедших получила новое имя, которое необъяснимым образом совпало с тем, что ей было дано при рождении. Велиар Хрут учил, что Дух, избравший Тень, наделяет её особой силой и, как неиссякаемый источник, помогает получить ответы на любые вопросы. Но путь к этому источнику каждый должен найти сам.
Шайнара провела много часов в Зале Пустоты, практикуя «единение с внутренним духом», но ей так и не удалось нащупать ту ниточку, которая помогла бы ей открыть в себе нечто большее, чем то, что у неё уже было. Она оказалась слишком закрыта для понимания высшего ученья Ордена. Но сейчас, в эту ночь, ей, как никогда, нужна была эта связь, этот новый источник сил, потому что собственных у неё уже не осталось…
Шайнара села на колени и закрыла глаза. Она остановила поток мыслей, как учил Велиар Хрут, и время потянулось бесконечно долго. Она отстранилась от всего, что её окружало, и погрузилась внутрь себя.
Когда же она открыла глаза, деревья уже окутывала предрассветная дымка. Девушка медленно вдохнула и выдохнула. Но никаких изменений в себе она не почувствовала. Боль не стала меньше. И гнетущая тоска не разжала своих железных объятий.
– Зачем ты выбрал меня, если не хочешь помочь?! – с отчаянием крикнула Шайнара.