Она омыла руки и лицо в холодной реке, а потом, закрыв глаза, медленно вдохнула воздух полной грудью. Ей казалось, что она ощущает не просто свежесть, а ту самую неповторимую свежесть, которую в это время года приносил ветер, дующий с Морвийских холмов…
А на другое утро Тени и их послушники уже въезжали в блистательный Альвадис. Там они разделились: Сибурд забрал с собой Задира, а Алхена – Шайнару.
Столица Миртании напоминала большую паутину: в центре находилась огромная площадь, от которой в разные стороны разбегались двенадцать длинных прямых улиц, соединённых между собой короткими узкими проулками.
Шайнара ехала за наставницей и с любопытством разглядывала город своей детской мечты. В этот ранний час Альвадис ещё только-только просыпался. По каменным мостовым стучали колёса тележек торговцев. Мальчишки-подмастерья с холщовыми сумками, сверкая голыми пятками, спешили в ремесленные ряды. Бакалейщик открывал лавку, поправляя покосившуюся от ветра табличку «Тёртые орехи и изюм». Лениво шаркая о мостовую ободранными древками алебард, мимо прошёл городской патруль. Завидя его, бродяги и попрошайки ныряли в проулки, а зазывалы игорных домов, почтительно кланялись.
Одна из улиц вела прямиком в замок короля, и Шайнара даже догадывалась, какая именно – самая освещённая и широкая. На ней свободно могли разъехаться целых три кареты. К тому же, не смотря на ранний час, здесь повсюду мелькали красные плащи гвардейцев.
Девушка вспомнила, как когда-то на ярмарке в Гельдоране, ещё ребёнком, она с братом впервые увидела королевских гвардейцев. И Берд тогда так восхищался ими, что, вернувшись в деревню, первым делом сделал себе деревянный меч и потом носил его с собой повсюду, подражая военной выправке своих кумиров и разговаривая с сестрой, как со знатной леди. О, Берд…
Шайнара тряхнула головой, чтобы прогнать ненужные сейчас мысли. Ей надо было сосредоточиться на предстоящем задании, а не бередить старые раны…
Алхена свернула под каменную арку, ведущую на неприметную грязную улочку, и остановилась у серого кирпичного здания с вывеской «Доходный дом тётушки Сагры. Комнаты внаём дёшево». К всадницам подбежал долговязый мальчишка, дежуривший у входа. Алхена подбросила ему монету и, отдав поводья своей лошади, направилась в здание.
Доходный дом находился на территории сиротского приюта. Его содержательница, «тётушка Сагра», была женщиной с тучной фигурой и крепкой рукой. Её пухлые губы расплывались в фальшивой улыбке в то время, как прозорливые глаза оценивающе бегали по новым постояльцам.
Алхена сняла комнату на втором этаже и вежливо попросила «тётушку Сагру» и тринадцать её подопечных, выстроившихся в холле для приветствия гостей, не беспокоить. Потом эзра куда-то ушла, оставив Шайнару одну, и не появлялась до самого вечера.
Так продолжалось три дня. Алхена исчезала до зари и возвращалась после захода солнца. А Шайнара весь день проводила в комнате одна. Всё, что девушка могла теперь увидеть от блистательного Альвадиса, ограничивалось маленьким окошком. И вид из него был отнюдь не шикарен – прямо напротив доходного дома находился бордель. Его двери открывались и закрывались чуть ли не каждую минуту. Несмотря на то, что сие заведение стояло на грязной и неудобно расположенной для подъезда улочке, его проститутки пользовались спросом у хорошо одетых и, по-видимому, довольно состоятельных горожан. И никого из них не смущало расположение детского сиротского приюта по соседству…
Однажды вечером Алхена вернулась в комнату и коротко произнесла:
– Сегодня.
Наставница задула свечу, стоявшую на столе, и в комнате воцарился полумрак. Эзра подошла к окну сбоку, отогнула засаленную занавеску и жестом подозвала к себе Шайнару.
Девушка выглянула на улицу – к борделю в сопровождении гвардейцев подъехал экипаж с королевской эмблемой. Из него вылез маленький, толстый, лысый человечек и, смешно подскакивая из-за того, что одна нога у него была короче другой, направился к дверям. Хозяин заведения бросился ему на встречу, низко кланяясь. Толстяк что-то проворчал, и хозяин закричал на нерасторопных слуг.
– Это Горам Марлоу, – сказала Алхена, вручая Шайнаре исполнительный лист с алой лентой. – Он лекарь молодого принца. Ты ведь знаешь, что принц неизлечимо болен?
Шайнара кивнула. Карлем рассказывал ей как-то, что сын короля давно болеет какой-то неизвестной болезнью, и потому его мать, королева Семиора Благословенная, ездит по городам Миртании, освобождает малолетних преступников и дарует милость нищим и убогим, тем самым пытаясь вымолить у Богов прощение и здоровье для своего сына.