Но не могла же Шайнара сказать ему, что Азорт Талгат – это Карлем, глава её Ордена! Поэтому она лишь подавила вздох разочарования и повторила:
– Отдай меня лорду Талгату, Рогул. Иначе ты сам пострадаешь…
– И давно ты стала обо мне-то беспокоиться, Судья? – насмешливо спросил варн, а потом серьёзно добавил, – никому я тебя не отдам. Потерпи. Мы выберемся…
Он поднял волокуши и с новой силой потащил их вперёд – туда, где вдалеке виднелась тёмная кромка леса.
Но как бы Рогул не спешил, а огни преследователей были всё ближе и ближе. Варн сорвал растение с мелкими красными ягодками. Это была перчанка. Морвийские рыбаки использовали её для придания блюдам особой остроты. Рогул раздавил ягоды и натёр ими подошвы своих сапог:
– Это собьёт собак со следа, – пояснил он, – Нам бы только до болота добраться. Там трясина. Они не пройдут. А я знаю тропу…
Но девушка не расслышала его слов. Уже некоторое время, как у неё кружилась голова и всё плыло перед глазами. Может, из-за мокрой одежды, интенсивно забирающей тепло от тела, а может, это раны вызывали такую реакцию, но её бил озноб, и она то и дело проваливалась в забытье. В таком состоянии она что-то бормотала вслух, а потом, приходя в себя от звука собственного голоса, с опаской смотрела на Рогула, не сболтнула ли чего лишнего в бреду. Но варн не обращал внимания на её лепет. Он без отдыха тащил за собой носилки, продираясь сквозь кусты и заросли.
Как-то очнувшись от очередного провала, Шайнара увидела склонившегося над ней низко Рогула. Он трогал её лоб и качал головой. И снова пустота, лишь изредка прерываемая мутными образами:
Утро… Туман… Костёр… Вечер… Лай… Ночь… Огни… Лай… Комары… Много комаров… И слепни… И утро… И ночь…
***
Шайнара медленно открыла глаза. Над ней был сучковатый потолок, с которого свешивались пучки сухих трав и корней, по бокам – бревенчатые стены. Крышу подпирал толстый ствол в центре. Напротив находился каменный очаг. Свет проникал в жилище через два маленьких оконца.
Шайнара лежала на шкуре, раздетая и укрытая меховым одеялом. Она не помнила, как оказалась в этом месте. В дальнем углу, возле стола, выпиленного из большой коряги, копошилась старая женщина в тёмно-зеленых одеяниях. Ее длинные седые волосы были разбросаны по плечам, а голову украшал ободок, сплетённый из кожи и бусин. Она обернулась к девушке и поднесла ей чашу, в которой плескалось сильно пахучая жидкость.
– Пей, – произнесла седовласая женщина.
Тем временем в жилище вошёл Рогул.
– Что ты даёшь ей, ведьма?! – вскричал он и выхватил из рук той чашку.
Старуха усмехнулась:
– Если бы я хотела отравить её, то давно бы уже сделала это, Рогул. Нет, я не буду ей мстить за тебя. Она и сама скоро умрёт…
– Если умрёт она, умрёшь и ты!
Старуха засмеялась.
– Я не боялась тебя раньше, не боюсь и сейчас… Но бедная девочка здесь не при чём. Я просто не могу ей помочь. У неё началось заражение.
Рогул подошёл к лежаку и прикоснулся к щеке Шайнары, и его рука показалась ей такой освежающе прохладной.
– Она вся горит, – сказал варн.
Шайнара тяжело дышала, и шкура под ней была мокрая от пота.
– Скоро для неё всё закончится, – произнесла старуха. – Если только…– она недоговорила.
– Что, если только?! – взорвался Рогул.
– Она так дорога тебе, варн? – торжествующая улыбка озарила лицо старухи. – Что ж, есть одно средство, которое можно попробовать…
– Ну?
– Цветки изихоры. Ты ведь знаешь, что такое изихора, и где её можно найти?
– В Шорах! Но ты меня за идиота держишь, ведьма?! Нельзя собирать изихору в это время года! Шорские осы никому не дадут уйти оттуда живым.
– Но это единственное, что может ей помочь, – старуха пожала плечами. – Тебе решать. Только времени мало…
Варн наклонился к Шайнаре.
– Держись, – проговорил он тихо. – Я вернусь.
Рогул вышел за дверь.
– Нет. Он не вернётся, – захихикала старуха. – Они сожрут его заживо. Но он заслужил эту смерть.
Для Шайнары всё происходящее вокруг было, как в тумане. В детстве она что-то слышала про особых ос, обитающих в Шорах – местах, где деревья растут необычным образом: плотной круговой стеной с вершинами, наклонёнными к центру. Считалось, что в древности в этих местах собирались служители тёмных культов. Они и вывели особую породу ос, которая должна была охранять их тайны от непосвящённых.
Но Шайнара уже не могла отличить реальность от сна. Ей мерещилось, что она опять сидит на пыточном стуле, и её тело прижигают калёным железом. Она металась в горячем бреду и звала Карлема… Когда лихорадка немного спадала, ей казалось, что она видит лицо Рогула и чувствует прикосновение холодной тряпки к горящей щеке. Он поил её горьким отваром из цветков изихоры, и она снова проваливалась в сон…