– Зачем вы здесь? – повторила девушка.
– Тебя это не касается, – грубо оборвал Руден. – Но ты пойдёшь с нами.
– Нет. Не пойду, – Шайнара обошла стоящего между ними Анока и приблизилась к Рудену. – И вряд ли ты сможешь меня заставить.
– Руд! Шайнара! Не надо! – Анок снова встал между ними. – Мы же друзья! Мы делили один хлеб и давали одну клятву!
– Только она забыла свою, – сухо отозвался Руден. – Она предала Орден и Единый Закон.
– Я предала Единый Закон? – Шайнара ладонью отодвинула и направила вниз наставленный на неё меч. – Разве это я сжигаю окраины Миртании и загоняю людей в какие-то каменоломни? Я прихожу на земли кочевых народов и устраиваю между ними распри? Единый Закон говорит о мире и свободной воле. Однако то, что творит сейчас Орден, я не понимаю.
– Шайнара, – примирительным тоном начал Анок. – В Ордене многое изменилось. Но Азорт Талгат сделал нас сильнее, чем когда-либо.
– Зачем нужна эта сила, если она больше не служит восстановлению истинной справедливости?
– Ты никто! – Руден вздёрнул подбородок. – И не можешь рассуждать о великих целях Ордена.
– Правда? Теням теперь запрещено рассуждать? – её губы насмешливо изогнулись.
– Ты не Тень. Ты отступница.
– А вы? Разве вас не заботит, что Карлем нарушает основы Единого Закона?
– Мы исполняем приказы, – ответил Анок. – И не называй его Карлемом. Он запретил это имя.
– Надо же, как много новых запретов… – девушка с издёвкой прищёлкнула языком.
– Хватит, Шайнара, – отрезал Руден. – Орден велик. Азорт Талгат велик. И он ведёт нас к славе, почёту и уважению.
– Тысячу лет Орден был в тени, и это не мешало ему пользоваться почётом и уважением у тех, ради кого он и создавался, – парировала девушка. – У простых людей. Теперь же Азорт Талгат живёт в королевских хоромах, а людьми в синих плащах пугают непослушных детей по ночам. В этом состоит величие?
– Достаточно, – Руден снова направил на неё меч. – Ты в любом случае вернёшься с нами.
Шайнара посмотрела на Анока:
– Ты тоже попытаешься пленить меня?
– Нет, – угрюмо отозвался тот. – Но у нас задание и тебе лучше не мешать.
– Видела я ваше задание… Вы убили пленного азара, чтобы он не мог свидетельствовать против Ордена на переговорах.
– Переговорах? – Анок растерянно развёл руками. – Мы ничего не знаем о переговорах. Это не наше дело, Шайнара. Мы только выполняем приказ.
– Как и всегда, – девушка коротко вздохнула. – Но этот ухтюг дорог мне. И я…
Она не договорила. Послышалось какое-то движение. На стене заплясали огни факелов и показались несколько лучников во главе с Дастаром.
– Что здесь происходит? – осведомился он на миртанском языке, взирая сверху вниз на девушку и двух Теней.
По его спокойному тону она поняла, что варны ещё не обнаружили пленного азара мёртвым. Но тут раздался звук вытаскиваемого оружия – это Анок достал меч.
Девушка подняла вверх обе руки, призывая варнов не стрелять.
– Это я, Дастар, – произнесла она.
– Что ты там делаешь? И что они делают здесь?
– Уходите, – тихо процедила Шайнара Аноку и Рудену, а потом громко обратилась к Дастару, – ты сам просил меня кое-что разузнать. Эти люди мне помогают.
Анок и Руден переглянулись и медленно отступили в темноту. Послышался топот копыт и всё стихло.
– Вернись за стену немедленно, – приказал Дастар девушке.
***
Шайнара, не торопясь, шла вдоль стены и обдумывала последнюю встречу. Она возвращалась в ухтюг в обход, а варны дежурившие на постах, подсвечивали ей дорогу факелами.
Но не успела девушка дойти до ворот нескольких шагов, как двое охранников силой втащили её внутрь. Они действовали по приказу Дастара, и Шайнара сразу поняла, почему – тело пленного азара наконец-то было обнаружено…
– Это сделали твои миртанцы?! – набросился Дастар на девушку, едва ту подвели к нему. – Те, с которыми ты встречалась за стеной?! – жилы на его шее взбухли, а глаза испепеляли на месте.
– Не знаю, – соврала Шайнара.
– А что ты знаешь?! – прогрохотал Дастар.
– Что тебе лучше удвоить охрану вождя, – ответила девушка, спокойно встретив его бешенный взгляд.
Её тон и холодно-голубые, словно снег на вершинах гор, глаза подействовали на него отрезвляюще. Дастар распорядился наказать воинов, нёсших охрану пленника, а сам позвал девушку к себе в ухту для разговора.
Однако у варнов было не принято, чтобы женщина входила в жилище неженатого мужчины, если не является его сестрой или матерью, и потому Шайнара поначалу даже растерялась от такого предложения. Но потом поняла, что Дастар просто не хочет, чтобы его подчинённые видели, как он выходит из себя. А сдерживаться у него сейчас получалось плохо. Ещё бы: иноверцы легко проникли в его ухтюг! И также легко ушли! Это позор для командира, и в душе он по-прежнему рвал и метал.