Она усмехнулась и даже немного оскалилась, всем своим видом показывая пренебрежение к собеседнику.
– Я не верю тебе, – восточные глаза Дастара ещё больше сузились. – Ты рисковала жизнью ради моего народа.
– Да ты ещё глупее, чем я думала, – фыркнула девушка. – Я рисковала, чтобы выжить самой. Мне плевать на твой народ…. И на тебя.
– Ты лжёшь, – Дастар подошёл к ней вплотную.
– Я убила твоего брата. А ты заглядываешь мне в глаза, как жалкий щенок. Ты не сын Ара. Ты слабак, который вместо того, чтобы заключить союз, привёл своих людей, как безуков, на бойню. А теперь иди и объясни им, какая это честь, – умереть за ту драль, которая тебя презирает…
В следующую секунду Шайнара получила пощёчину, от которого едва не упала, но всё же удержалась на ногах. Она выпрямилась, сплюнула Дастару под ноги и рассмеялась. Тот с силой швырнул её на нары, развернулся и стремительным шагом вышел наружу…
Когда охранники вернулись внутрь, закрыли клетку и заняли свои места у очага, девушка сползла с нар на пол и прислонилась спиной к клетке. Она беззвучно сидела, обхватив колени руками, а из-под закрытых век всё текли и текли слёзы…
***
А вечером ещё один посетитель выпросил себе разрешение на последнее свидание с миртанкой. Это была Оуна. Едва дверь клетки открылась, как девочка бросилась к Шайнаре и обняла её.
– Всё хорошо, Оуна… – девушка погладила маленькую северянку по волосам.
– Нет! Плохо! – возразила та. – Но Оуна поможет! Оуна знает!
– Что знает? – не поняла Шайнара.
Девочка оглянулась на охранников, вернувшихся к огню, и разжала ладонь. Там лежал маленький, разрезанный надвое корешок фиолетового цвета. Едва Оуна раскрыла ладонь, как его резкий запах распространился по клетке.
– Шорский корень? – удивилась Шайнара, узнав растение.
– Кровь не течёт…
– Да. Я знаю. Он сгущает кровь. Но зачем он мне?
– Жертва другая, – торопливо и тихо заговорила Оуна. – Кровь быстрая. Твоя кровь медленная. Великая Снежная Мать возьмёт кровь быструю.
– Я не понимаю…
– Ешь! – приказала Оуна строго.
Шайнара подчинилась. Она так и не уяснила, почему маленькая северянка настаивает на этом, но не хотела её расстраивать, ведь хуже уже всё равно не будет, и прожевала горький корешок на радость той…
***
Это была самая красивая северная ночь, которую когда-либо видела Шайнара. Всё небо от края до края прорезали зеленовато-розовые сияющие всполохи. Они создавали причудливые узоры: то прямыми линиями уходящие за горизонт, то закручивающиеся в невероятные спирали. «Танец Вечности» – называли это явление северяне. Они верили, что таким образом Великая Снежная Мать говорит с ними. А толковать её «послания» предназначалось Первейшему Оракулу.
И в эту ночь он объяснил всем, что Великая Снежная Мать готова решить судьбу иноземки, похитившей священную реликвию. И когда это произойдёт, дети Нордгарда будут прощены. Северяне преданно внимали Первейшему Оракулу и с надеждой о скорейшей жертве смотрели, как миртанку ведут в Ледяной Храм.
Недалеко расположился и отряд варнов. Разведчик Урус и остальные воины хмурыми взглядами провожали процессию. Здесь были все, кроме Дастара. Но никто из них не вмешивался, выполняя приказ своего командира.
Возле Ледяного Храма мужчины-охранники передали Шайнару девяти женщинам-жрицам, а сами остались у входа. Кроме Изыр Хим и Оуны, девушка никого из них не знала.
Её провели в знакомый зал, где возвышалась огромная статуя Великой Снежной Матери. Здесь же когда-то находился и ледяной алтарь, с которого Шайнара похитила Книгу Времён. Но сейчас алтарь этот выглядел совсем иначе. Кто-то отбил с него толщу льда и под ней оказалось каменное сооружение, причём точно такое же, как в Храме у Пламенной Горы и в тайной комнате, где держали Карлема: жертвенный стол на подножии из шести столбов с барельефом, изображавшем кого-то из Огненных Богов.
На алтарь постелили шкуру, а не неё уложили Шайнару. Жрицы пристегнули руки и ноги девушки ремнями к жертвенному столу и зажгли огонь в каменных чашах, расположенных в изголовье. Но миртанка была не единственной пленницей в этом зале. В противоположном углу лежал связанный за ноги горный козёл. Он таращил глаза и дико блеял от страха. Одна из жриц взяла глиняный сосуд, в котором что-то тлело, и раздув его обошла несколько раз вокруг животного. Из сосуда пошёл красно-жёлтый дым и козёл, надышавшись им, успокоился.
Тем временем Изыр Хим встала перед статуей и произнесла: