– Карлем! – вскричала она.
Тот, почти не дыша, вперился в неё своими изумрудными глазами.
– Не дождёшься, Тень, – хрипло проговорил полудрак.
– Карлем, пожалуйста…
– Не зови. Теперь это бесполезно.
– Карлем, ты нужен мне!
– Не старайся. Он слабак и навсегда останется там, где его место.
– Карлем…!
– Поздно. Я скорее приму твой клинок, чем позволю ему взять верх надо мной.
– Карлем…!
– Да хватит, Тень! Убей меня и избавь его от своей проклятой жалости! Он давно молит об этом…
Шайнара смотрела в изумрудные глаза полудрака, но, кроме надменности и холодного безразличия, в них ничего не было.
– Я ненавижу тебя… – процедила девушка и перевела остриё меча с горла на сердце поверженного врага.
– И он тебя тоже, – оскалился полудрак, и его огненные крылья исчезли, – за то, что медлишь.
…медлишь…
… медлишь?
…медлишь?!
«Хватит медлить, Шайнара!» – так звучали последние слова Рогула, когда…
Она захлебнулась воздухом и до побеления пальцев сжала рукоять.
А тем временем двери тронного зала рухнули под натиском тарана, с помощью которого стража пыталась прорваться внутрь. Гвардейцы в красных плащах, преодолевая завалы из обломков, устремились к Азорту Талгату и стоявшей над ним девушке.
– Это твой последний шанс, Тень, – с усмешкой произнёс полудрак. – Не медли. Убей его…
Шайнара замотала головой и отшвырнула меч. Тот ударился о стену и со звоном упал на пол.
– Я больше не Судья! – истошно закричала девушка куда-то вверх и упала на колени.
Подоспевшие стражники схватили её и оттащили от полудрака. В тронный зал вбежали Тени. Ещё не понимая, что происходит, они сплошной стеной окружили лежавшего на полу Азорта Талгата, и ощетинились во все стороны мечами. Но это было лишнее. Их Верховному Магистру уже ничего не угрожало: двое гвардейцев удерживали Шайнару, выкрутив за спиной руки, а ещё трое направили копья ей в шею.
За спинами Теней девушка уже не видела полудрака. В зале появились Магистры и поспешили к главе Ордена. Только Велиар Хрут задержался возле Шайнары. Он смерил её разочарованным взглядом и поднял руку, собираясь отдать какой-то приказ. Но тут раздался тихий голос.
– Шая…
Тени расступились, и девушка увидела, как полудрак медленно приподнимается на локте. Руки его тряслись, голова была опущена, а покрытые серой пылью золотистые волосы спадали и закрывали лицо.
– Шая… – повторил он.
Магистры попытались помочь ему, но он отмахнулся и с трудом, но сам сел на колени. А потом поднял голову и глаза его были КАРИМИ.
– Карлем… – вымолвила девушка.
– Отпустите её, – приказал тот гвардейцам, и голос его дрожал от внутреннего напряжения.
– Карлем! – она бросилась к нему. – Карлем!!!
– Шая…
…Они стояли на коленях, посреди полуразрушенного тронного зала, в окружении Теней, и боялись расцепить руки. Он прижимал её к себе, и по щекам её текли слёзы. Она прятала мокрое лицо у него на груди, иногда вдруг вздрагивая, отстраняясь и вглядываясь в его глаза. Но те оставались карими.
– Не бойся, – шептал он. – Я больше не покину тебя.
И они с новой силой сжимали друг друга в объятиях…
Глава двенадцатая. Первый Альвадис
Пузырьки переливались и сверкали всеми цветами радуги. Такую густую и ароматную пену в воде давал только корень весенней мыльнянки. Это редкое растение произрастало на западных окраинах Ручара и поставлялось к королевскому двору Миртании особым заказом.
Банная комната, в которой Шайнара принимала ванну, была выложена камнем цвета охры. На резном парапете вдоль одной из стен тянулся длинный бронзовый подсвечник, выполненный в виде виноградной лозы, где вместо ягод горели маленькие свечки. На другой стене висело большое зеркало в золотой оправе, вокруг которого на полочках стояли разнообразные сосуды с маслами и флакончики с ароматной водой. Здесь же находился лежак для массажа, застеленный медвежьей шкурой. А сама ванна была установлена на мраморном пьедестале с тремя ступеньками. Вода в ней подогревалась с помощью труб, ведущих от печи из смежной комнаты.
Шайнара закрыла глаза и вытянулась, положив голову на край ванны. Шрамы, ушибы и ссадины – все старые и новые раны очищались и успокаивались в тёплой расслабляющей воде, даже ожог на бедре, оставленный от удара крылом. Как анахиса, девушка знала, что раны, полученные от огня, не надо мочить, дабы не усугубить их последующее лечение. Но этот ожог… Он не был обычным. Боль ощущалась, как от поражения настоящим огнём, но выглядел он совсем иначе: кожа в месте соприкосновения с крылом полудрака не покрылась волдырями, а натянулась и приобрела ровный шоколадный цвет.