— Ты знаешь, она плохо чувствовала себя сегодня, сказала, что, возможно, не придет. Даже скорее всего.
Почему-то Андрею стало легче. Он даже не обратил внимание на то, что эту новость Ирина сообщила ему только сейчас. Он начал непринужденно болтать с ней, плести всякие небылицы, и она его внимательно, очень внимательно слушала.
Через час, когда дискотека была в самом разгаре, Ирина вдруг посмотрела на часы и сказала:
— Ну вот и все. Мне пора.
— Как — пора? Куда? — удивился Андрей.
— Домой, конечно, куда же еще.
— А может, останешься еще немного? — спросил он упавшим голосом.
— Нет, не могу, — девушка тяжело вздохнула. — Ты оставайся, конечно, дискотека ведь еще не кончилась. А я пойду, мне действительно пора. Нужно только найти кого-нибудь, кто меня проводит. — Ира стала оглядываться по сторонам.
— Я провожу! — обрадовался Андрей. — Можно?
— Ну ладно… Пошли.
На улице Ирина запахнула лисий воротник и взяла Андрея под руку.
— У тебя есть сигарета? — спросила она.
Андрей пошарил по карманам и достал пустую пачку.
— Кончились… — виновато сказал он и швырнул пачку в сугроб.
— Жаль.
Андрей продолжал машинально шарить по карманам, пока вдруг не наткнулся за забытую папиросу, подаренную когда-то Антоном.
— А вот, есть, — сказал он. — Но ты, наверное, такие не куришь?
Ирина взяла папиросу из рук Андрея, понюхала, лукаво улыбнулась и сказала таинственным голосом:
— Почему же? Такие сигареты я тоже не прочь покурить. Только это мы сделаем у меня дома, ладно?
— Ладно… — удивился Андрей.
— Ну, тогда пошли быстрее!
Андрей прибавил ходу.
До дома Ирины они добрались на такси. Андрей барственно оставил водителю десятку. Ирина отперла дверь и пропустила Андрея вперед.
— А твой отец? — шепотом спросил Андрей.
— Он в командировке. Симпозиум философов Азии… Он у меня ведь философ, ты не забыл?
Ирина убежала на кухню.
— Я сварю кофе, — крикнула она оттуда. — Ты не замерз в своей красной курточке?
— Да, есть маленько, — признался Андрей.
— Проходи в комнату, включи камин…
В Ириной комнате книг почти не было, зато стояли два пушистых кресла, электрокамин, широкая тахта и много зеркал разной формы и размеров.
— Ты тут без меня не скучаешь? — Ирина принесла кофе и поставила поднос на низкий столик.
— Нет, — улыбнулся он и взял свою чашечку кофе.
— Сахар? — спросила она.
— Я пью без сахара.
Ирина включила проигрыватель и поставила пластинку. Низкий, хрипловатый голос саксофона заполнил комнату.
— А зачем так много зеркал? — спросил Андрей. Язык почему-то плохо слушался.
— Потом узнаешь, — загадочно сказала хозяйка. Она отпила кофе, медленно провела пальцем по губам.
— Ну, где твоя сигарета? — спросила она. Глаза ее сузились и действительно стали похожи на кошачьи.
Андрей поставил кофе на столик, встал с кресла и пошел в прихожую, где оставил куртку. Ноги его тоже были нетверды.
— Ты никогда не курил этого? — спросила Ирина, беря у него папиросу.
— Нет, никогда, — признался юноша.
— Значит, придется тебя учить…
Она достала зажигалку и прикурила. Сделав глубокую затяжку, девушка выпустила облако дыма и протянула папиросу Андрею.
— Постарайся затянуться как можно глубже, — сказала она ему. — И держи дым в себе так долго, как только сможешь.
Андрей затянулся. Дым был не такой, как в обычных сигаретах. На вкус он был сладкий, даже немного приторный. Задержав его в себе как можно дольше, Андрей наконец выдохнул. По голове как будто ударили мягкой пушистой лапой. Очертания предметов стали зыбкими, а краски, наоборот, сгустились.
— Ну как, понравилось? — услышал он далекий голос Ирины и ответил:
— Хорошо…
— А теперь попробуем по-другому, — сказала она. — Хочешь?
— Да. А как?
— Я передам тебе этот сладкий дым…
— Как ты это сделаешь? — удивился юноша.
— Ну примерно так, как делают искусственное дыхание.
— Или как целуются, да?
— Ну, можно и так сказать, — улыбнулась Ирина. — Ты хочешь попробовать?
— Конечно, — ответил он, блуждая взглядом по комнате. — Очень хочу.
Ирина сделала затяжку и прильнула к его губам. Он почувствовал их приятную влажность. Для него это получился полувздох — полупоцелуй. Потом остался просто поцелуй.
— А ты мне нравишься, — тихо сказала она.
— И ты мне тоже, — ответил он, улыбаясь.
— Тогда сделай мне то же, что я тебе. — Ирина отдала ему папиросу.