Андрей взял ее, затянулся и стал медленно выдыхать дым в Иринины губы. Ее тело в его руках как-то обмякло, а губы стали податливыми.
Сигарета была выкурена до конца, и окурок упал в чашку из-под кофе.
— Тебе нравятся такие сигареты? — спросила Ирина.
— Больше всего на свете, — признался он.
Все вдруг открылось для Андрея в каком-то новом свете. Он с восхищением слушал чудесную музыку, льющуюся откуда-то с потолка, смотрел на прекрасную девушку, которая многократно отражалась в зеркалах… Мир стал таким красивым, таким гармоничным. Доброй волшебницей этого мира была она, женщина с зелеными глазами…
Андрей как-то очень быстро раздел ее… Она сама стянула с него рубашку и расстегнула брюки…
— Выключи свет, — попросил он.
— Не-ет, — почти пропела она. — Я боюсь темноты.
Ее ласки были умелыми и бесстыдными. Андрей чувствовал себя таким неловким и смущенным…
— Посмотри, как это красиво, — прошептала Ирина.
Андрей повернулся и увидел их обнаженные тела во множестве отражений. Это было так, словно он заглядывал в замочную скважину — стыдно и… хорошо. Один только короткий взгляд сжег его огнем — и он тут же отвернулся. А Ирина с удовольствием рассматривала себя, специально принимая какие-то замысловатые позы, поворачивая и Андрея к отражениям.
— Правда, красиво? — шептала она. — Теперь ты понял, зачем столько зеркал?..
Это был какой-то горячий дурман… Андрей и представить себе не мог, что страсть можно продлевать до бесконечности, купаться в ней, тонуть и не выплывать… Это были совершенно новые ощущения, неизведанные и манящие…
Домой он вернулся уже под утро. Только на улице дурман стал рассеиваться и уступил место страху и стыду. Как он посмотрит в глаза Наташе? Что он скажет ей? Как вообще теперь они смогут жить вместе? Ведь она догадается обо всем сразу. Да и он не сможет ничего скрывать. Теперь им придется расстаться… Нет, он вдруг понял, что совсем не хочет этого, что на самом деле любит только Татку. Ирина — это так, несерьезно, это вкусно и красиво, как пирожное, но это — пустота… А Наташу он любит, любит.
Наташа спала, когда он вошел в их «дворец», правда лампа горела. Она открыла глаза и улыбнулась:
— Это ты? Где ты был? — спросила она сонным голосом. — Ты был на дискотеке? Ирина передала тебе, что я заболела?
— Нет, — сказал Андрей. — К сожалению, я не смог к тебе приехать. Разгружали вагоны… Столько работы! А что с тобой?
— Да я, кажется, простыла, — сказала Наташа. — Но это ничего. Главное, что ты вернулся домой, а то я очень переживала за тебя.
— Маленькая моя, — он погладил ее горячий лоб. — Куда же я денусь?
Наташа потерлась о его ладонь и закрыла глаза. Она поверила ему.
Оказалось, что врать — это не так уж страшно.
НАДЕЖДА
Наташа стояла перед своим любимым золотистым зеркалом и размышляла. На кого все-таки ей больше хотелось бы походить: на Ирину или на Виану?
Обе женщины, прочно вошедшие в ее жизнь, казались ей уникальными и блистательными. Но они были такими непохожими!
Они принадлежали к разным поколениям, но дело было не в этом.
Ирина — как праздничный салют. Она будто искрится и освещает все вокруг яркими вспышками. Общаться с ней — настоящий праздник.
Виана тоже светится, но по-иному. Изнутри, таинственным мерцающим светом.
Ирине нравится, когда ею восторгаются.
Виане, кажется, это все равно.
Совершенно разный образ жизни. Ирина любит быть на публике, в шумной компании. Виана редко выходит из своей квартиры, полной чудес, и отдыхать предпочитает в одиночестве.
Так кого же из них взять за образец?
Наташа, обычно такая независимая, сейчас искала для себя какое-то подспорье, какой-то пример, на который можно равняться. Она чувствовала, что теряет уверенность в собственных силах.
С Андрюшей явно творится что-то неладное. А вдруг его нервозность, его нарастающая озлобленность объясняются тем, что она, Наташа, недостаточно для него хороша? Может быть, она не устраивает его как женщина?
У Наташи ведь не было серьезного романа ни с кем, кроме него. Ну, правда, в школе был в нее влюблен Вадик. Но это — детское, смешное. Еще, положим, поглядывает на нее однокурсник Дима. Тоже ерунда: шутки, прибаутки, легкий флирт.
А настоящего опыта общения с мужчинами у нее нет. И мама никогда не учила ее ничему подобному.
«В человеке главное — душа и ум, — любила повторять Нина Сергеевна. — А любовь — это прежде всего глубокое взаимное уважение и заинтересованность общим делом».