Чайник на кухне выкипал. Мартынов выключил его и опустился на табуретку. Сердце отпустило. Но боль не прошла…
ДОЛГИ И РАСПЛАТА
Денег опять не было.
Теперь они улетали с такой быстротой, что Андрей даже не успевал сообразить — на что, куда? Впрочем, это было ясно и так. И скорее надо было даваться диву совсем по другому поводу — как это он и Наташка дотягивают до стипухи, если на один сладкий вечер с Ириной у него уходит не меньше полусотни.
Ирина умела тратить деньги и делала это со вкусом. Андрей впервые почувствовал, что красивая жизнь — это не просто французский коньяк на квартирке у Антона, где нет предков, не просто заграничные шмотки. Красивая жизнь — это дорогие рестораны и вкусная еда, белое вино к рыбе и красное к мясу, крахмальные салфетки и услужливые официанты. Оказывается, такие еще водятся в СССР. Они не подобострастны и не высокомерны. Они — тени. Они могут посоветовать, они доверительно отговорят или предложат, они найдут уютный столик и сделают нечто такое, чего не сделают для других, например закажут машину. Нет назойливости или панибратства. Они тебя уважают.
Красивая жизнь — премьера в Большом. И ты сидишь не в партере даже — в ложе. К концу спектакля билетерша приносит корзину цветов, которую можно вручить приме самому, а можно поручить сделать это той же билетерше.
Красивая жизнь — салоны у Вики Тарасовой по средам. В огромной квартире, уставленной добротной мебелью, висят по стенам полотна неофициальных художников, слышна иностранная речь. Писатели, композиторы, журналисты, священники, диссиденты… Разговоры свободные, книги любые, музыка концептуальная…
В салоне Вики они с Ириной побывали, правда, только раз.
— Тебе туда нельзя, — сказала ему Ирина.
— Почему? Из-за антисоветчины?
— Не только. У этой Вики где-нибудь в далеком чулане спрятана шинель полковника КГБ. Она подсадная утка.
Красивая жизнь — ночи с Ириной. Зеркальные ее фокусы — только цветочки для разминки. Она устраивала штучки и похлеще, от которых у Андрея кругом шла голова и пропадало ощущение реальной жизни и времени…
«Зачем я нужен ей? — думал он иногда. — Свистни она, пол-Москвы свалится к ее ногам. Такие красавцы, такие умники, такие богачи! И любой будет счастлив на всю жизнь».
Он задавал иногда ей этот вопрос, но она только отшучивалась.
— А во мне комплекс матери! Я люблю детишек!
Она имела в виду возраст Андрея, которому только-только стукнуло восемнадцать.
Да, возраст… Он еще мальчишка, хотя признаваться себе в этом так не хочется. Но он еще и бедный мальчишка, а вот в этом признаваться вынуждает жизнь, потому что за все надо расплачиваться…
— Андрей, ты где, парень?
Лекция закончилась, а он даже не заметил.
— Кончай спать, на том свете отоспишься, — улыбался Антон. — Поехали до хаты, я тебя подброшу.
— Ты бы мне лучше пару сотен подбросил, — сказал Андрей.
— Голяк полный! Папашка приехал, все финансы по лимиту. Хорошо, я успел «счетчик» отключить.
Лена собирала учебники. Взглянула на Андрея быстро и отвела глаза.
«Вот и здесь не расплатился», — подумал Андрей.
Они вышли на улицу — Андрей впереди, Антон сзади.
Вся покровительственность Антона теперь пропала. Андрей был в его стае, но гулял и сам по себе. Антон понимал, что парень на свободной охоте и он ему больше не вожак.
— А тачка откуда? — спросил Андрей.
Антон открывал ключом настоящий лимузин. Такие Андрей видел в кино про Америку.
— Папка! Дал шикануть сегодня.
«Вот бы Ирину на такой прокатить», — подумал Андрей.
— Ты домой? — спросил Антон, усаживаясь за руль.
— Куда же еще? — безысходно сказал Андрей.
— Но ты послушай, как урчит! Это песня, старик! — Антон повернул ключ, и мотор тихо зашелестел. — Обожаю!
В машине не было рычага переключения скоростей.
— Автоматика! — смеялся Антон.
Он резко нажал на педаль — и машина, взвизгнув колесами, сорвалась с места.
— Ничего, папашка через неделю укатит, снова загудим! Небу станет жарко, как сказал Горький.
— Это не Горький сказал. — Андрей мрачно смотрел на дорогу и видел, как старенькая «Волга» не хотела уступать им дорогу, хотя Антон отчаянно сигналил.
— Козел рогатый! Пошел вон! Не видишь — машина едет! Терпеть не могу этих чайников!
С «Волгой» началась настоящая борьба не на жизнь, а на смерть. Главное, что свернуть было некуда, а пузатая каракатица уступить дорогу не желала.
— Ох, он у меня дождется!