Репутация каюра-виртуоза прочно установилась за ним в этих краях и дошла до слуха молодого Джека Лондона, приехавшего за вдохновением на Великий Север.
Впрочем, у Скотти бывали и плохие времена. Случилось, что он потерял все свои сбережения и был вынужден приняться за поиски золота к северу от Нома, но успеха это ему не принесло. Надежда на приезд жены растаяла. Он очутился перед выбором: вернуться в США или остаться на Севере, и он принял самое важное решение в своей жизни. Аляска была создана для него, а он — для Аляски.
Однажды, чтобы избежать объезда по суше, который занял бы несколько дней, Скотти решил переправиться через залив на плоту, ведь он научил своих псов не только не бояться воды, но и плавать по приказу. Во время переправы плот с грузом и собаками был унесен течением и чуть не попал в водоворот. Понукаемые голосом хозяина, собаки стали энергично грести лапами, и после двухчасовых усилий им удалось пристать к берегу. Когда он рассказывал об этом происшествии, ему верили, потому что он был Скотти Алленом; всякого другого сочли бы за беспардонного лжеца.
Слава Скотти, как и слава его псов, росла с каждым днем. Его приключения были овеяны легендой; еще более знаменитыми стали его собаки. А за ними стоял он, заставлявший их совершать чудеса, какие до того никому не удавались; такие попытки даже не делались.
Где-то в этой книге я писал, что собаки не умны, или, точнее, умнее, чем лошади, но менее умны, чем кошки. Однако животные одной и той же породы, как и люди, различны по степени развития ума. И Дубби, вожак упряжки, если верить тому, что рассказывал его хозяин, был, бесспорно, умен. Судите сами.
Однажды слишком тяжело нагруженные нарты, несмотря на отчаянные усилия Скотти, скатились по склону и налетели на дерево. Выброшенный из них Скотти потерял сознание. Когда он очнулся, то оказалось, что Дубби подтаскивает его к нартам. Разбитый, весь в ушибах, потеряв последние силы и увидев, что отдых в течение нескольких часов не помог, он был вынужден освободить собак, чтобы те добыли себе пропитание охотой, хотя и знал, что они могут убежать. Сам охотиться он был не в состоянии.
Ему удалось залезть в спальный мешок. Он проснулся от теплого дыхания и прикосновения языка, настойчиво облизывавшего его лицо: Дубби вернулся вместе с остальными собаками и принес хозяину зайца-беляка, еще теплого.
Когда Скотти решил не гнаться больше за счастьем, а поехать за женой и детьми, с ним случилось другое происшествие, одно из приключений, чемпионом по которым он был.
На берегу замерзшего озера Лиамма, через какое нужно было переехать, чтобы не потерять несколько дней (после того как решение было принято, он торопился), собаки, в том числе и Дубби, остановились и отказались бежать дальше. Скотти настаивал: сначала кричал, потом пустил в ход бич. Дубби нехотя подчинился, и опасный переезд начался. Внезапно раздался треск, словно выстрел, и Скотти, привалившись сквозь лед, разверзшийся под его ногами, оказался в полынье или, вернее, подо льдом. Ноги были на полметра погружены в обжигающе холодную воду, а голова осталась на поверхности. Минуты шли; он пытался уцепиться за лед, но руки и ноги начали замерзать. Он оказался в ледяном плену и как будто был обречен на гибель, подобно многим «чечако».[22]
— Дубби! — закричал он.
Это был единственный шанс спастись: ухватиться за постромки или за нарты и выкарабкаться с помощью упряжки.
Но Дубби никак не мог сдвинуть нарты с места: его лапы скользили по гладкому льду. Скотти громко его подбодрял, но все призывы оставались тщетными. Упряжка во главе с Дубби ползком, медленно таща нарты, удалялась к берегу; достигнув его, собаки понеслись вскачь. Скотти решил, что погиб. Но через несколько минут, показавшихся ему часами, он снова увидел нарты: обогнув опасное место, они подъезжали с другой стороны. Отчаянным усилием ему удалось ухватиться за их задок. Дубби, не ожидая приказа, рванулся вперед и вместе с другими псами выволок хозяина на лед. Так эта преданная собака еще раз спасла его.
Устроив семью на Аляске, Скотти бросил погоню за золотом и решил посвятить жизнь обучению собак. Глава исследовательской компании в Номе облегчил ему это дело, пригласив на работу. Семье Скотти, в которой прибавился еще один ребенок, жизнь на Аляске начинала нравиться.
Скотти стал легендарной личностью. Он прослыл, как выразился Джек Лондон, «человеком с собаками».
Однажды к нему привели пса, чтобы под наркозом обломать зубы.
— Он привык убивать, — предупредил владелец. — Зовут его Джек. Он очень опасен. Ему непременно нужно вырвать клыки, как делают индейцы с волками. Но никому это не удается.
— Мне удастся! — сказал Скотти, оценив все достоинства великолепного пса.
Он начал с того, что, подходя к Джеку и не обращая внимания на его прыжки, спокойно ставил перед ним миску с едой, разговаривая в это время с другими собаками; при этом он держался на расстоянии большем, чем длина цепи, не заходя в опасную зону.
Дня через четыре ему удалось надеть на Джека сбрую и поместить в упряжке рядом с Дубби. Джек тотчас же вцепился в Дубби, но тот пес, видавший виды, дал отпор.
Тогда Скотти внезапно схватил Джека, опрокинул и держал его широко разинутую пасть под снегом до тех пор, пока собака не начала задыхаться; потом отпустил, отступил на несколько шагов и занял выжидательную позицию. Джек присел на задние лапы и кинулся на Скотти. Тот с поразительной ловкостью схватил его за сбрую, бросил оземь и снова погрузил его морду в снег. Потом отпустил и мягко заговорил:
— Ну, Джек, старина, будем друзьями, ладно?
К изумлению присутствовавших, страшный пес пополз к Скотти, покорно повизгивая. Продолжая разговаривать с ним, Скотти погладил его по голове, и Джек завилял хвостом.
Он стал одной из лучших собак упряжки, самым знаменитым на Аляске псом.
Сначала замечательному дрессировщику помогал Дубби, бравший на свое попечение молодых собак; потом на помощь Скотти пришел его сын Джордж, унаследовавший дарование отца.
Именно Джордж положил начало собачьим гонкам на нартах.
Ему не было и шести лет, когда он предложил школьным товарищам состязаться в езде на упряжках. Право участия имели лишь дети не старше девяти лет. Малыши только и думали об этих гонках, тренировались каждую перемену, использовали для этого все свободное время. Длина дистанции была около двенадцати километров. Соперники должны были сами изготовить себе нарты; кое-кто соорудил нарты даже из ящиков от мыла, поставив их на полозья.
Джордж, избравший вожаком, к изумлению отца, полукровку Бальди, стал победителем этих гонок, что можно было предвидеть: ведь он вырос среди собак и весь пошел в отца.
Идея этих грандиозных гонок зародилась во время споров о собаках. Никак не могли решить, чьи лучше? В сущности это было понятно: одни собаки превосходны для бега на короткие дистанции, другие славятся выносливостью; одни незаменимы при пурге, других не обогнать на льду, а остальные — хоть куда на свежем снегу! Разумеется, каждый считал, что его собаки гораздо лучше всех прочих; каждый утверждал, что это объясняется его способом питания, или дрессировки, или вождения, или всем этим, взятым вместе, ибо у каждого были свои секреты, которыми он ни с кем не делился.
Скотти Аллен, став центром этого ежедневного нескончаемого спора, понял, что словами его не решить. Он понял также, что представляется случай организовать зрелище, где собаки будут «звездами».
Так был основан в Номе Собачий клуб, ставший центром, где определялась породистость и ценность ездовых собак Аляски.
Поскольку в Номе жил юрист Альберт Финк, знавший толк в собаках, то ему поручили разработать устав клуба. Этот устав горячо обсуждался на оживленных собраниях. Ведь дело шло не только о том, чтобы создать клуб любителей псов (его уже давно заменяли салуны Нома), но прежде всего о том, как организовать гонки ездовых собак.