Гриша любит сидеть у кого-нибудь на коленях – но если эта двуногая подставка протянет к ней дружественную неуважительную руку – поднимается серая лапа и хлопает по руке, или хватает руку и тащит в зубастую пасть. Однажды, поев своих котиных консервов, Гриша обтёрла морду о свитер стоявшей рядом nora_neko.
С Гришей можно вести беседы. «Плохая кошка, что ты замышляешь, и ведь не спишь, а притворяешься». Открывается глаз наполовину – «мряк».
Каждый человек встречал на жизненном пути выдающихся котов,– выдающихся женщин, может, и не всякий, а уж котов – наверняка. К примеру, кошка Синявских была достойна лавров профессора из рассказа Конан-Дойля – того, что, влюбившись в свои преклонные года в юную девицу, принимал обезьяний гормон для омоложения, и в результате раз в месяц по ночам карабкался от избытка сил по стенке на второй этаж и, заглядывая в спальню, пугал своим бешеным видом собственную дочку. Кошка Синявских брала пример с этого достойного профессора. Она взбиралась на второй этаж по разросшейся толстой глицинии и стучала ночью в окно гостевой комнаты – преимущественно, когда Синявские были в отъезде, и гость в одиночестве охранял дом и кошку. Эта же кошка по имени Каспар-Хаузер имела обыкновение устраиваться перед метровым в диаметре прудом с кувшинками и вылавливать оттуда лапой зазевавшихся золотых рыб – по свойственной котам и людям бессовестности она их не ела,– брезгливо кидала на дорожку.
Про кота Тараса я слышала от мамы и в моём детском воображении это был серый великан, доблестный охотник. Он проживал у моей тётки в деревне, куда она уехала по распределению после мединститута. И носил ей в кровать мышей и крыс.
Вчера был день Котов,– говорят,– котиный, говорят день – ну, ясное дело,– 8-ое марта – международный женский день, 1 марта – международный котский день. Но по-моему, коты заслужили месячник. Вот в Советском Союзе бывали, скажем, месячники уличного движения, когда пешеходов давить надо было с осторожностью, или даже вовсе не давить, а наоборот дорогу уступать.
А в марте – пусть будет месячник котов.
АПРЕЛЬ
С апреля до конца октября – вечный праздник, потом перерыв на будни до Рождества, а потом ещё один перерыв – с января до весны.
Я в очередной раз убедилась, что в музыке у меня определённо тоталитарное мышление – вполне обошлась бы Гульдом, играющим Баха (у меня впечатление, что Гульд не исполняет, не служит промежуточным звеном между мной и Бахом, а перевоплощается даже не в Баха, а в некую суть мира в этой музыке, в то время как прочие исполнители, даже самые лучшие, всего лишь играют) и Шопеном – ещё одной сутью мира.
Самого любимого исполнителя Шопена у меня нет.
Ну, и ещё Армстронг, иногда с Эллочкой. Особенно «Summertime» и «I went down to St. James infirmary». Но не только...
А больше можно мне ничего и не давать.
И в кино у меня тоталитарное мышление – могу обойтись одним Феллини.
Я смотрю «Амаркорд» так, как читаю стихи. Те, которые бормочу под нос. Те, что прокручиваются в голове картинами, стоп-кадрами.
Жду кадров так, как жду строчек. С таким же всегдашним нетерпением этого ожидания.