Шисюн потер свое покрасневшее лицо и успокоился:
— Он очень хорошо прикидывается.
Линь Жань:
— Шисюн, я думал об этом последние два дня. Я все же считаю, что Цзи Усе не похож на того, кто похитил людей той ночью.
Шисюн:
— Что ты имеешь в виду?
Линь Жань:
— Тебе не кажется, что он больше похож на того, кто их спас?
Шисюн покачал головой:
— Я так не думаю.
Линь Жань терпеливо убеждал:
— Он и его ученики - люди, которые практикуют боевые искусства. Если они действительно были в домах простых людей, как они могли так пострадать? Говорят, что эти беременные женщины были похищены одна за другой, а не сотня сразу. Но Цзи Усе привел их всех в ту ночь и даже сказал членам их семей прийти и забрать их домой.
Девичье мечтательное выражение лица шисюна полностью исчезло, он резко уставился на Линь Жаня:
— Как ты можешь защищать этого дьявола, он тебе нравится?
Лицо Линь Жаня покраснело:
— Чушь. У него все еще есть семнадцать наложников. Такой непостоянный человек, мне это совсем не нравится.
Шисюн вздохнул:
— Уже пьешь уксус и все еще говоришь, что он тебе не нравится.
Линь Жань возмутился:
— Не хочу слышать это от тебя.
Шисюн закрыл лицо ладонью:
— Мне тоже не нравится Лу Гуянь, он плохой.
Линь Жаню захотелось избить его до смерти:
— В общем, я думаю, что в глубине души Цзи Усе еще не потерял свой человеческий облик.
Шисюн серьезно ответил:
— Ты не знаешь, что Цзи Усе делал раньше. Он действительно сжигал, убивал и грабил. Не такого зла, на которое он бы не пошел. Не без того, чтобы изготавливать пилюли из живых людей. Просто каждый раз, когда клан Люшань расследовал дело, он заставлял своего подчиненного действовать как его заместитель. Этот хитрый лис! Тебя не должны запутать его иллюзии, что ты видел за последние дни. Шисюн принесет тебе его досье в следующий раз, ты должен прочесть его.
Линь Жань прикусил губу:
— Но он…
Шисюн тихо пробормотал:
— Рождение предателя в клане Люшань.
В этот момент за дверью послышался очень преднамеренный кашель. Шисюн быстро выскочил из окна и убежал. Дверь открылась сразу, когда он вылетел. Цзи Усе вошел в комнату с радостно сияющим лицом, похлопывая себя по животу и с удовлетворением сел:
— Ребенок был действительно вкусным.
Линь Жань спокойно сказал:
— Продолжай притворяться.
Цзи Усе усмехнулся и приподнял подбородок Линь Жаня:
— Ты не веришь, что я плохой человек?
Линь Жань серьезно посмотрел в глаза Цзи Усе:
— Я не верю этому. И твоя главная проблема не в том, что ты плохой, а в том, что ты извращенец.
Цзи Усе:
— Я слышал то, что ты сказал перед тестем. Муж действительно тронут.
Линь Жань посмотрел на него со сложным выражением лица:
— …
«Ты заблокировал его акупунктурную точку, а затем оставил на крыше, и ты все еще можешь называть его тестем? Это вообще нормально?»
Цзи Усе наклонился и приподнял, обнимая Линь Жаня. Он нежно сказал:
— Сегодня вечером ты отправишься со мной на встречу с одним человеком.
Линь Жань:
— С кем?
Цзи Усе улыбнулся, с неподдельным интересом:
— Основатель школы Улинь, Фан Цинчи.
Автору есть что сказать:
Сегодня не было вдохновения ... насильно написал что-то, но не могу больше [машет рукой на прощание].
Глава 7: «Я плохой»
Луна светила ярко в пустынном небе. Во дворе дома стоял мужчина с гордой осанкой, величественной аурой и изящными чертами лица. С трудом переводя дыхание, он пнул край стены и развернулся. Его левый глаз был подбит, а на его месте расцвел фингал.
Линь Жань лежал на крыше и осторожно дернул руку Цзи Усе, спросив:
— Кто это?
Цзи Усе задумчиво обнял Линь Жаня за талию и прошептал:
— Глава школы Улинь.
Линь Жаня тотчас же забеспокоился за школу Улинь, потому что сейчас их глава выглядел глупо. Ударив стену, он поджал губы и заплакал. Некоторое время он не переставал плакать, спустя некоторое время он скрипя зубами, выругался:
— Ублюдок! Я и ты не можем существовать в одном мире!
Цзи Усе фыркнул и засмеялся.
Линь Жань быстро прикрыл рот Цзи Усе рукой, нервно сигнализируя своим взглядом, чтобы тот не издавал ни звука. Мы тут подглядываем за человеком, можешь проявить хоть немного благоразумия? Не говоря уже о том, что мастера боевых искусств высокого уровня обладают чувствительным слухом.
Цзи Усе воспользовался моментом и лизнул ладонь Линь Жаня.
Линь Жань убрал руку и вытер ее об одежду.
Цзи Усе прошептал:
— Фужэнь, не бойся. Я тот, кто подарил ему этот фингал два дня назад, поэтому он не сможет одолеть меня, даже если найдет.
Фан Цинчи продолжал проклинать все на чем свет стоит:
— Ублюдок! Твоя жена наблюдает за боем [1]!
Цзи Усе окинул взглядом Линь Жаня:
— Шутки шутками, но моя жена действительно сейчас наблюдает.
Линь Жань резко ткнул Цзи Усе в бок. Ты действительно не понимаешь, что означали его слова.
Цзи Усе также протянул руку и обнял талию Линь Жаня.
Два человека на крыше, один тыкал, другой щипал; прямо как два ученика начальной школы. Они не были похожи на сумасшедшего Основателя демонического пути и его ядовитую восемнадцатую наложницу.
Эти двое были в разгаре игривого подшучивания друг над другом, пока Фан Цинчи внезапно не схватился за голову и упал на землю со злым выражением лица. После чего он начал кричать и кататься по земле. Вены Фан Цинчи выступили и пульсировали на руках, лице и шее, словно что-то живое ползало по ним. Его кожа покраснела вплоть до фиолетового, а его лицо распухло и стало похожим на колобок.
Сначала он какое-то время безумно катался туда-сюда. Затем он распух, как свинья, и начал медитировать. Через некоторое время его ненормальное состояние спало, и он выглядел немного лучше. Линь Жань был ошеломлен от увиденного и перевел взгляд на Цзи Усе:
— Он больше похож на Основателя культа зла, чем ты сам.
Цзи Усе приподнял бровь:
— Почему? Неужели ты хочешь, чтобы твой муж тоже таким стал?
Линь Жань серьезно ответил:
— У него можно поучиться.
Цзи Усе тихо засмеялся:
— Он практиковал метод совершенствования темного пути и страдал от отклонения ци. Ах, да, сейчас он не заметит тебя, даже если ты будешь кричать его имя прямо ему на ухо.
Линь Жаня внезапно посетила мысль:
— Отклонение ци… Это он похитил всех тех беременных женщин?
Цзи Усе посмотрел на него с удивлением:
— Это я тот, кто похитил их, я использую их для совершенствования, я плохой.
Лицо Линь Жаня покраснело:
— Ты говоришь все наоборот, ты капризничаешь.
Цзи Усе беззаботно сказал: