Бжезинские не существуют сами по себе. От времени до времени авантюристическое ядро военно-промышленного комплекса выталкивает истеричного глашатая своих интересов на правительственную авансцену, и тогда начинается пляска ведьм. Во внутренней политике этот зловещий хоровод водил Джозеф Макарти — авантюрист, плут и лицемер. Во внешней политике появился его двойник — Збигнев Бжезинский. Конечно, последнее слово остается за Рейганом.
Хорошо известна история возвышения Картера, замеченного и привлеченного Бжезинским на заседаниях Трехсторонней комиссии — США, Западная Европа, Япония. Комиссию учредила американская реакция, и в частности Дэвид Рокфеллер, для «проработки» проблем мирового значения.
Мне кажется, если сказать просто, речь там у них шла о превращении НАТО в универсальный военно-политический орган всемирного масштаба. Региональные блоки себя не оправдывали, они разваливались, поскольку были образованы под сильнейшим нажимом США. Комиссия взяла на себя миссию найти программу сплочения воедино развитых капиталистических стран для борьбы против социального прогресса. Эта задача-ракетоноситель имела несколько боеголовок самостоятельного наведения:
закрыть дорогу развивающимся странам к общественному обновлению, утвердить и изощрить систему неоколониализма;
сформировать общий фронт против СССР, а кроме всего прочего, привести союзников к полной покорности Соединенным Штатам.
Все вместе означало бы политический крах Западной Европы и Японии и продвижение США к мировому господству, хотя бы и в рамках капиталистической системы.
Таков был замысел. (Помимо прочего это дело пахло еще и керосином, поскольку Бжезинский был и остается любимцем рокфеллеровской династии, а проблемы нефти давно входят в круг ее насущных интересов.) Но… И это «но» было, по выражению классика, таким большим, как амбар у нашего дьякона. Люблю это сравнение.
Ах, это «но»! Оно стоит на всех путях, наперекор обветшалым доктринам империализма. Когда он был еще молод, от его имени уверенно выступали и Мэхэн и многие другие, в том числе и британский лорд Сесиль Родс, чьим именем, — Родезия, увы, только подумайте, была названа целая завоеванная страна, вернувшая себе сейчас исконное название — Зимбабве.
Возникновение Советского Союза положило конец безнаказанности Мира собственников. Из-под его власти стали уходить страны и народы. С тех пор мировой реакцией владеет чувство классовой вендетты. Вспомним, как мстительно они душили блокадой Кубу, как упивались отмщением выжигать напалмом свободолюбивый Вьетнам…
Некогда англичане привязывали непокорных индусов к жерлам пушек и открывали пальбу, разрывая тела приговоренных к смерти. Сегодня маньяки у власти готовы привязать к ядерной бомбе весь непокорный им мир, взорвать его и низринуть в тартарары. При этом они, боже, произносят речи о гуманизме и правах человека.
Старый Маркс усмехается на портрете.
Я открываю том его Сочинений и читаю… Некто наслаждается мыслью о том, «как он своего врага сперва повесит, затем изжарит, затем четвертует, затем нанижет на вертел и, наконец, сдерет с живого кожу; его постоянное разжигание чувства мести — все это могло бы показаться очень глупым, если бы под пафосом трагедии явно не проглядывали трюки комедии… Он доставляет комедии сюжет, упущенный даже Мольером, а именно: Тартюфа мести».
Маркс писал это про о́рган английских твердолобых — «Таймс», отождествляя его с образом буржуа, разъяренного восстаниями в Индии. С классической ясностью объяснены причины и следствия: «Так как стены Дели не пали, подобно стенам Иерихонским от колебаний воздуха, то необходимо Джона Булля так оглушить воплями о мести, чтобы он забыл ответственность его правительства за те бедствия и за те колоссальные размеры, до которых оно дало им разрастись».
Слово Маркса и сквозь дистанцию времени удивительно метко изобличает суть заявлений Картера и Бжезинского об Иране и Афганистане, Маргарет Тэтчер о «победе» на Фолклендских островах, Рейгана о Сальвадоре, Никарагуа и Ливане…