Дж. Андерсон в газете «Вашингтон пост»: «Он неумолимо проводит в жизнь свой план с целью превратить своего начальника в рьяного антисоветчика». Дэвид Батлер в журнале «Ньюсуик»: «Бжезинский просто не внушает доверия». Роберт Шеер в журнале «Шпигель»: «Изучение личности Бжезинского похоже на поистине снежного человека! Это существо оставляет после себя неясные и труднопостижимые следы, специалисты расходятся во мнениях насчет того: что они означают, и все это время упорно возникает подозрение, что снежного человека вообще нет». Массимо Конти в «Панораме»: «В том, что антисоветизм Бжезинского был движущей силой внешней политики Соединенных Штатов, уже нет сомнений».
Его всегда грязная и враждебная мысль бесчестила все, что связано с Советским Союзом. И, повторяя на свой лад сюжет пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» или американского фильма «Май фэйр леди», он стал как бы профессором Хигинсом при Элизе Дулитл — Джеймсе Картере.
Мировой конфуз, или Урок афинской демократии
Расскажу современную притчу.
Сынок владельца магазина спрашивает отца:
— Папа, что такое этика?
Отец отвечает:
— Этика, сын мой, — деликатное понятие. Поясню тебе примером: предположим, покупатель забыл на прилавке бумажник с деньгами. Вот тут и начинается этика: поделиться с компаньоном или нет? Дать ему половину содержимого бумажника или оставить все себе? Вот это и есть этика. Понятно?
Этика, мораль, права человека — все благородные нравственные категории переиначены и осквернены капитализмом. Это сказано еще в «Коммунистическом манифесте».
Предложение Бжезинского о борьбе «за права человека» особенно пришлось по душе Картеру. Он взволновался, почувствовал, как его наклонности проповедника и морализатора озаряются возможностью всечеловеческого мессианства. Провинциальное доктринерство, ханжество и лицемерие, закрывающее глаза на собственные грехи и выискивающее их в чужом доме или там, где они не водятся, получило, наконец, выход на мировую арену.
Представляю себе ощущения Картера, когда перед ним распахнулись врата мироздания и он возложил на себя миссию спасителя — богочеловека. Вы видели его лицо в телепередачах? Отрешенное лицо посредника между Высшим Существом и человечеством. Образ, намеченный организаторами президентской кампании, был завершен. Какая противоположность — и на каком уровне! — деятелям Уотергейта!
Увы, произошел ужасный конфуз. Подавляющее большинство американцев имеет смутное представление о политических событиях на земном шаре. Могучие, первоклассно технически оснащенные средства массовой информации работают круглосуточно, как некие генераторы внушения. Опытные манипуляторы общественным сознанием внушают каждому в отдельности и всем вместе чудовищно искаженные представления о том, что происходит в мире.
Простым календарным сопоставлением, как это сделал, скажем, лондонский журнал «Африка», можно установить, что создание войск «быстрого развертывания» «было впервые предложено в США в 1977 году», а ведь апрельская революция в Афганистане, на которую ссылаются как на причину их создания, произошла в 1978-м.
Каждому, кто знает четыре правила арифметики, ясно, что афганские события были просто подставлены как предлог под давно взлелеянный проект Пентагона. Но преобладающей части американцев известно только то, что им долдонят с утра до ночи о «советской угрозе».
Не забудьте, что такая прививка недоверия и ненависти происходит с первых же дней рождения нашего государства. Советская жизнь, наша политика смоделированы с помощью советологов в самых уродливых формах, призванных оттолкнуть от нас западного человека. Бжезинский и его ведомство делали это особенно беспардонно и развязно. Полное искажение международной панорамы стало основой американской пропаганды, и надо сказать, что в самих США ей удалось в этом смысле сделать немало. Правда о положении в мире, об истинных целях Советского Союза и других социалистических стран с величайшим трудом прорывается к рядовому американцу.
Другое дело — внутренняя жизнь США. Здесь американцы на своем личном опыте понимают что почем. Не всему они знают истинную цену, поскольку в их сознание давно внедрены стереотипы мышления, отвергающие возможность обращения к моделям другого рода.
Но условия повседневной жизни, незащищенность миллионов американцев перед классовым судом, страшные гримасы межнациональных отношений, а главное — полное выключение экономических проблем из самого понятия «права человека» — все это широкие слои американцев ощущают как реальные и драматические тяготы собственной жизни.