Он ожидал, что Стив уйдёт, и несколько минут был уверен, что так и произошло, но потом Стив заговорил снова, слегка напугав.
— Я три года жил с Ежедневным Роджерсом, — сказал он так, будто буквально заставлял себя выталкивать слова.
Баки смотрел на него.
— Люди привыкли к этому. Я привык. Ты единственный...
Стив затих. На мгновение не было слышно ничего, кроме урчания стиральных машин.
— У меня есть Наташа, — снова начал он, — но я знал её ещё до колледжа. С тех пор больше никого не было. Ни друзей, ни… Не надолго, во всяком случае. А ты единственный, кто не думает, что это нормально. Единственный, кто не относится ко мне как... Кто, кажется, заинтересован, — он сглотнул, — во мне. Я предполагаю. — Подняв брови, он безрадостно фыркнул на самого себя и отвернулся. — Мне говорили, что я слишком драматичен.
Не отрывая от него взгляда, Баки подошёл ближе.
— Я, — сказал он, — заинтересован в тебе.
Глаза Стива быстро метнулись вверх, как будто он ожидал, что над ним смеются. Они пересеклись взглядами.
Чем сильнее Баки приближался, тем неувереннее выглядел Стив. Баки остановился от него в нескольких дюймах, и какое-то время они смотрели друг на друга.
В глазах Стива снова разгорался огонёк дерзости.
— Ты планируешь что-нибудь с этим сделать? — спросил он самым вызывающим тоном, какой Баки когда-либо слышал.
— Не знаю, — еле слышно ответил тот, вставая ещё ближе и наклоняясь так, что их носы практически соприкоснулись. — А ты меня ударишь?
Они были так близко.
— Зачем мне это делать? — спросил Стив.
Баки был так, так близко. Он мог почувствовать его дыхание на своей коже. В ушах стучала кровь.
— Просто уточнил, — Баки наклонил голову. — Просто был вежливым.
Их губы чуть соприкоснулись, и между ними как будто пролетела искра электричества.
Стив прерывисто выдохнул прямо в рот Баки. Они стояли так невозможно длинное, напряжённое мгновение.
— Ты... — начал Стив, но потом Баки его поцеловал.
Это было только соприкосновение губ в гудящей тишине подвала, в шуме прилившей к голове крови.
Они чуть отстранились, только достаточно для того, чтобы между губами возник тонкий барьер из воздуха. А потом Стив поцеловал Баки, и в этот раз это был по-настоящему голодный поцелуй взасос. Баки подхватил Стива под колени и поднял вверх. Тот бы, наверное, начал протестовать, если бы не воспользовался представившейся возможностью быть повыше: тянул Баки за волосы и запихивал язык ему в рот. Конечно, Стив целовался, как воевал, но Баки абсолютно не возражал. Он посадил Стива на стиральную машинку и прижался, посасывая и покусывая его челюсть, шею, ключицы, и задыхаясь, когда Стив обхватил ногами Баки за талию и потёрся бёдрами.
Рука Стива в волосах сводила с ума, тянула за пряди так, будто тот уже трахал Баки в рот, и от этой мысли у Баки задрожали колени. Он упал на твёрдый цементный пол, хватая Стива за худые бёдра и притягивая ближе, как голодающий прижимаясь ртом к ткани джинсов. Стив выгнулся и простонал, ещё сильнее сжимая его волосы.
— Мы, — прохрипел он, — мы... мы в прачечной...
— Мне плевать, если тебе тоже, — выдохнул Баки. — Пожалуйста. Я хочу... мне нужно...
— Да, — ахнул Стив, — да, да, боже...
Теперь они оба неловко сражались с пуговицей на джинсах Стива. В конце концов, Стив смахнул руку Баки и расстегнул её сам, но для этого пришлось отпустить волосы Баки, и тот буквально заскулил из-за потери, пока Стив не высвободился из нижнего белья и снова не запустил руку ему в волосы.
У них не было презервативов, и они были в прачечной, и в целом это была ужасная идея, но Баки было абсолютно насрать, потому что в этот момент его руки оставляли синяки на бёдрах Стива, и у него в волосах была его рука, и всё, что он мог почувствовать — вкус и запах Стива, горячего и каменно-твёрдого у него во рту. Стиральная машина гудела так громко, что Баки не мог услышать что-либо ещё, погружённый в себя, он двигал головой, сосал, как мог, давился, когда Стив тянул его вверх только для того, чтобы в следующую секунду насадить ещё глубже. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем бёдра Стива стали подрагивать.
— Боже, Баки, я сейчас…
Это был бы идеальный момент, чтобы отстраниться, но Баки лишь опустился ещё ниже. Он был на самом деле благодарен, почувствовав облегчение, когда ощутил, как в горле пульсируют горячие и горькие выстрелы, как дёргается в волосах рука и подрагивают сжимающие его голову бёдра, как Стив, запинаясь, постанывает и откидывается назад, опираясь локтями, потому что больше не может сидеть нормально.
Вскоре после этого завершился цикл стирки.
Баки просто стоял на коленях, прижав лицо к одетому в джинсы бедру Стива, и тяжело дышал. Стив провёл пальцами по его волосам, почти лаская, и Баки выдохнул, вместе с этим как будто освобождаясь от всего груза, который принёс ему прошлый год.
— Я должен… — изумлённо начал Стив, замолчал и попробовал снова. — Ты не хочешь..?
— Нет, — пробормотал Баки, — нет, всё хорошо, вот так хорошо. В следующий раз.
Рука в волосах замерла.
— Следующий раз?
Баки посмотрел вверх.
— Да, — сказал он, позволяя беспокойству просочиться в его блаженную дымку. — Э-э. Если ты хочешь.
Стив фыркнул. Вот таким, смотрящим вниз на Баки глазами со все еще расширенными зрачками и дурацкими длинными ресницами, он выглядел удивительно нежным.
— Да, — сказал он. — Ты… правда?
— Я только что отсосал тебе в подвале, — отозвался Баки, медленно рисуя круги у Стива на бедре, — или это всего лишь сон?
Стив до сих пор полулежал, опираясь на локоть. Он поднял бровь. Глаза Баки ненадолго закрылись, когда Стив снова запустил руку ему в волосы.
— Ты мог хотеть просто отсосать мне в подвале и закончить на этом.
— И что, опубликовать своё достижение под тегом челленджа Ежедневного Роджерса? — фыркнул Баки, прежде чем понял, что это было совсем не смешно.
Но Стив всё равно засмеялся. Баки почувствовал, как побледнел, и посмотрел вверх.
— Они… кто-нибудь на самом деле когда-нибудь…
— Нет, — сказал Стив. Он потер большим пальцем висок Баки, поймав прядь волос. — Этот поцелуй был худшим из всего. Предыдущим вызовом был «Дай Пять Стиву Роджерсу», я думаю. Всё не так плохо, на самом деле. Большую часть времени.
Баки встал на своих слегка шатающихся ногах и обхватил руками лицо Стива.
— Ты ужасный лжец, — сказал он, прежде чем снова поцеловать.
И если Стив прижимался к нему немного слишком близко, то... ну, это останется между ними и стиральными машинами.
Когда они отстранились, Стив чуть-чуть нахмурился.
— Но я не понимаю, — сказал он. — Почему бы тебе… — он указал на себя. — Я всё время только кричал на тебя.
— Я всё время только кричал на тебя, — отозвался Баки.
— Да, но ты... — теперь Стив указал на Баки, как будто тот не понимал что-то важное о них обоих, не видел что-то серьёзно ничтожное в Стиве и серьёзно выдающееся в самом себе.
— Ты пытаешься сказать, что я слишком хорош для твоей тощей задницы? — недоверчиво переспросил Баки. — Потому что я уверен, что всё совсем наоборот.
Стив нахмурился.
— Прекрати говорить, что я хороший. Я даже не был уверен, что ты меня не ненавидел.
— Я даже не был уверен, что ты гей, — парировал Баки.
— Я не гей. Я би.
Баки моргнул, и Стив ровнее сел на стиральной машине.
— Это будет проблемой?
Баки рассмеялся. Стив — нет.
— Что? — спросил он.
— О, ничего, — ухмыльнулся Баки. — Просто думаю, может, вся эта твоя хрень с гневом связана с твоим рефрактерным периодом?
— Боже, ты тупица, — сказал Стив, но его плечи снова расслабились. Баки начал различать оттенки его гнева, и знал, что сейчас беспокоиться не о чем.
Стив по-прежнему был напряжён, так что Баки закатил глаза и переплёл их пальцы.