— А, ну да, — сказал Сэм. — Почему нет?
Баки не был уверен, чему именно так удивился: ведь нельзя было сказать, что весь кампус ненавидел Роджерса. Но парень на публике всегда был таким напряжённым и настороженным, что Баки никогда не думал о нём, как о тусовщике. Он прокричал это Сэму, и тот пожал плечами.
— Должно быть, Романова притащила его сюда, — крикнул он в ответ.
— Они встречаются?
— Мужик, я надеюсь, что нет.
Баки ухмыльнулся и поднял свой стакан, чтобы вместе выпить. В этот момент заиграла Uptown Funk, и Баки решил, что уже давно настало время диких танцев.
[9] Нерд (англ. nerd — зануда, «ботаник») — стереотип человека, чрезмерно глубоко погруженного в умственную деятельность, исследования вместо разумного разделения времени на работу и прочие аспекты общественной и частной жизни.
[10] Тьютор (англ. tutor — наставник) — исторически сложившаяся особая педагогическая должность. Тьютор обеспечивает разработку индивидуальных образовательных программ учащихся и студентов и сопровождает процесс индивидуализации и индивидуального образования.
Он любил танцевать. На самом деле любил. Музыка играла так громко, и огни мигали так ярко, что он мог легко потеряться в них. Он менял партнеров и улыбался, продвигаясь вперед, и ему было достаточно встретиться взглядом с человеком, чтобы начать танцевать с ним. Он ритмично хлопал и топал, потея и задыхаясь, и через какое-то время он уже танцевал с каким-то парнем, у которого были очень светлые глаза и дьявольская улыбка.
— Я Реми, — крикнул тот сквозь громкую музыку, но всё, что услышал Баки, было «Я заинтересован». Он хотел танцевать дальше, всё ещё хотелось двигаться, но эта ночь становилась по-настоящему интересной. Все были пьяны, все были заняты, и Баки чувствовал себя достаточно безопасно, чтобы подкатить к этому парню.
Две песни спустя рука Реми мигрировала ему в задний карман джинсов. Баки наслаждался этим и знал, что Тони по очевидным причинам оставил комнаты наверху открытыми, так что, если у этого парня были презервативы, Баки был более чем готов позволить всему случится. Никто не смотрел на них. Может быть, он даже сможет сделать так, чтобы Реми удерживал его, пока они будут трахаться. Он пододвинулся ближе со смутным намерением прикусить Реми за мочку уха и, возможно, прокричать в него своё предложение, — и конечно, в этот момент через плечо Реми он увидел, как Роджерса грубо стаскивают с барного стула.
Романову нигде не было видно; все остальные были слишком возбуждены, или нетрезвы, или всё вместе, чтобы заметить. Роджерса силой вытащили из дома, входная дверь за ним закрылась.
— Сейчас вернусь, — крикнул Баки и, поднырнув под руку Реми, стал прокладывать дорогу через толпу неуклюжих танцоров.
Почему меня это заботит, спрашивал он себя, пытаясь думать о Реми, об упущенной возможности, но всё равно продолжал, пошатываясь, двигаться через комнату к входной двери. Он был гораздо пьянее, чем думал, но холодный ночной воздух ударил его как кувалда, выбивая всю алкогольную дымку.
Он осмотрелся. Всё было тихим и неподвижным, за исключением смеха, криков и приглушенных басов, доносящихся сквозь толстые окна. Баки вздрогнул и потёр руки. Роджерса и другого парня нигде не было видно. Может быть, он погорячился…
— Ты реально снова пытаешься встать? — вздохнул грубый голос так близко, что Баки почти подпрыгнул. Тишину разорвал громкий лязг, как будто кого-то толкнули на мусорные баки.
— Я могу делать это целый день.
Это был Роджерс. Он звучал запыхавшимся, почти хрипящим. Снова послышалась возня, а потом сдавленный глухой удар, сопровождающийся вскриком боли.
— Это не так уж сложно. Ты можешь носить любые забавные футболки, какие хочешь, Роджерс, но держись подальше от меня со своей рыцарской хуйнёй. Понял?
Баки просто стоял как идиот. Они были прямо за углом, в переулке за домом братства.
Внутри что-то разбилось — стакан, или тарелка, или что-то ещё — и все радостно заулюлюкали. Баки мог почувствовать дрожь басов прямо в своих кишках, но всё, что он слышал, были звуки, доносящиеся из переулка.
— Господи… не вставай снова, Стив, ты тратишь и моё, и своё время.
Ещё один звук, удар и ещё один вскрик.
— Иисус, это как будто бить ребёнка. Вот как тебе удалось выживать все эти годы? Люди настолько тебя жалели, что боялись на самом деле ударить?
— Видимо, у тебя богатый опыт битья детей, — прохрипел Роджерс.
— Роджерс, да ладно. Ты на самом деле хочешь, чтобы я сломал тебе и другую руку?
У Баки зашумело в ушах, и, прежде чем сам понял, он сбежал вниз по лестнице.
— Стив!
Дерьмо, — он такой идиот, он… Но его рот продолжал открываться, будто он его совсем не контролировал.
— Стив, — повторил он, замедляясь и оступаясь на гравии. — Стив. Где ты, Стив? — Сейчас он действительно вмешался. — Стив, я т’бя ‘щу. — Он начал покачиваться, чтобы казалось правдоподобнее, и хихикать, как Пеппер вечером. Как будто это было чертовски смешно. — Стив, ты тут?
Он почти врезался в Рамлоу, который выходил из узкого переулка.
— Воу, — сказал Баки, отшатываясь назад. — Эй, ты не Стив. Т’знаешь, ‘де Стив?
— Не здесь, — сухо ответил Рамлоу.
— Но я слыш’л голос, — Баки вцепился в его куртку, делая вид, что пытается не упасть.
— Чувак, отпусти. Ты в дрова. Вернись внутрь и отоспись.
— Я не пьян! — громко сказал Баки.
Через плечо Рамлоу он заметил Роджерса, который, пошатываясь, пытался встать на ноги. Кровь на его лице выглядела гротескно яркой, как в фильме ужасов категории Б.[11] Баки никогда не видел ничего подобного. Боже, Баки за всю жизнь ни разу не участвовал в драке.
— Я н’пьян, — повторил он, в то же время усиленно пытаясь придумать, что, блядь, он собирается делать. — Эй, это Стив! Привет, Стив!
— Эй, — толкнул его Рамлоу. — Уходи, сейчас же.
Баки уставился на него, широко раскрыв глаза.
— Господи. О, чувак, что… что у тебя на рубашке?
— Что? — переспросил Рамлоу, опуская глаза — и тут Баки ударил его головой.
Он всегда подозревал, что ударить кого-то головой не будет так просто, как это показывают в фильмах, но это оказалось действительно так. Его лоб ударился о нос Рамлоу под неудобным углом; Рамлоу попятился назад, открыв рот, и с визгом упал на землю.
— Иисус! — закричал он, хватаясь за нос. Густая тёмная кровь хлынула по его рту и подбородку. — Что, блять, за хуйня, ты, ублюдок!
Он вскочил на ноги, хватая Баки за плечи и впечатывая его в кирпичную стену.
— Я убью тебя, ты, ёбаный кусок дерьма!
Баки парализовало. С запозданием он попытался освободиться, но Рамлоу уже замахнулся, и тут Роджерс опустил крышку мусорного бака ему на голову.
Рамлоу снова отшатнулся, падая на задницу, и остался так: он не потерял сознание, но на этот раз выглядел оглушённым. Роджерс опустил крышку, и Баки схватил его за руку.
— Давай убираться нахер отсюда, — сказал он. — Пошли!
[11] Фильм категории B (англ. B-movie) — малобюджетная коммерческая кинокартина, которая при этом не является ни артхаусом, ни порнофильмом.
Они побежали от дома братства под редкими деревьями, украшающими участок травы поблизости, пока Роджерс не остановился и не сложился пополам, упёршись руками в колени и хрипя. Казалось, будто он на самом деле не может дышать, он достал из кармана какую-то пластиковую штуковину и засунул её в рот.
Это был ингалятор — Иисус, он астматик. Баки просто смотрел, пока Роджерс болезненно пытался восстановить дыхание.
Несколько минут хрипов спустя, Роджерс смог перевести дух, и с трудом выпрямился. Его лицо было кровавым месивом, что стало выглядеть ещё хуже, когда он вытер рукой рот. Красные потёки перекрыли его геометрические татуировки; кровь капала на воротник. В одной руке он держал свои очки — каким-то чудом они не разбились, должно быть, он заранее снял их.