Мы с Романом одного года, только он на полгода старше, гад.
-Есть предложение – выпускать журнал. Хипповый, на польском и чешском языке. Одна статья на польском, другая на чешском... -А еще есть украинский, словацкий и белорусский, –
с умным видом блистаю знаниями в славянофилии, но Роман моего стеба не улавливает.
-На тех языках у нас пока нет корреспондентов. Печатать можно там же, на ксероксе, где я брошюры печатаю, не бесплатно, но дешево... «Правда о Крондштате» – это дело рук Романа. Издательство Аутономия, ночная гроза всех чешских спецслужб.. это я опять стебусь...над Романом, собою и спецслужбами. Натура у меня такая, хлебом не корми – дай над кем-нибудь постебаться... -О,кэй, Роман, это надо хорошенько обдумать. Я помню выпускал в Минске хипповый «Аск»...
Я ударяюсь в воспоминания на своем своеобразном чешском, вокруг дым и гул, сквозь толпу народа пробивается какая-то ямайская музыка, прихлебываю пиво, может быть наш будущий журнал изловчится и напечатает и какую-нибудь мою книгу... А что, с продолжением лет за восемь может и осилим...
Прощаемся мы с Романом около одиннадцати, выпулившись на свежий воздух с теплым запахом хлеба, это недалече пиво варят, вот и воняет, смиховский пивоваренный завод... Жмем друг другу руки, наше дело правое, если они, кто они? Хер знает! Не сдадутся – мы еще дальше убежим.. Мое мнение. Роман более категоричен – крах капитализма неизбежен. Революционер чертов... Воняет-пахнет пивом-солодом что ли, мороз щиплет за щеки и нос, П. устало машет руками в сторону будущего журнала, переполняемая идеями и задумками... А что? Ударим хипповой идеологией и философией по местным «пионерам», так сказать двинем вечное и прекрасное в массы...
МАРТ.
1-марта, четверг.
АВРОРА.
В марте ништяк хоронить. Земля уже здесь, в Чехии, оттаяла, да и не глубоко промерзает, солнышко, птички, дымок из трубы крематория – красота... Я сижу напротив пани с помятым лицом в издательстве Аврора и сжимаю в потных руках возвращенную только что мне рукопись. Сжимаю и не сильно вслушиваюсь в давно уже знакомые слова, во всю эту херню – талантливо, но... рынок, небольшое издательство, коммерческий риск... я бы... но издатель... Прощаюсь не грубо, но иронично, даю себе слово – что б я еще раз к ним хоть ногой! шаркая ногами выхожу в магазин, кивком головы прощаюсь с продавцом, он машет в ответ хвостом, так же не спеша оказываюсь на улице. Оплеталовой... С первым днем весны, Борода... Может поджечь их?.. А может не надо... Бреду в сторону Вацлавака, в голове пусто, мыслей нет. Не первый раз мне говорят в вежливой форме – пошел вон! А все не привыкну... Расталкивая туристов взглядом, ишь суки, шарахаются, не поднимая ног бреду в сторону Музея... Поеду домой, сяду за машинку... А хорошо бы за пулемет...
6 марта, понедельник.
АРГО.
Главное – система. Главное в системе – по алфавиту. Если в алфавите первая буква «А», так зачем же начинать с другой. Приперся в Арго, сел напротив молодого чемодана с улыбчивым рылом, он мне мою рукопись в руки – ... -Насхледоноу! –
скриплю зубами, выпуливаюсь в недавно отремонтированный коридор с винтовой лестницей, спускаюсь вниз... Да. В марте хоронить самый ништяк, может закопать парочку редакторов, шеф-редакторов и издателей, гляди – и жизнь станет веселей, и жить станет веселей и радостней... Гады.
Скорей домой, в нашу сушарню, туземцы так комнату для сушки белья обзывают, раньше при социализме там бельишко сушили, вместе стирали, вместе и сушили... Теперь капитализм, стирают и сушат большинство индивидуально, побаловались коллективизмом и будя! но отдельные идеологичные придурки все еще по старинке норовят состирнуть в общественно-социалистической стиральной машине, но вот сушить... Шалишь – в комнате для сушки белья обитаем мы. Я с машинкой и П. с мольбертом, а все вместе называется – ательер, ну мастерская, арендованная на не оговоренный срок с платой всего ничего – 3.200 чешских крон, которые в основном платит П., я же со своими случайными заработками у Хосе и подобных мудаков только на хлеб иногда, ну и еще на маргарин... Сесть за машинку и написать книгу о времени, когда издателей будут вешать на главной площади...
7 марта, вторник.
МЛАДА ФРОНТА.
Еду по Радлицкой в трясучем трамвае в Младу Фронту и самого слегка потрясывает... В марте хорошо хоронить, вот они и сговорились похерить меня и мои книги... Кроме Мати ни один гад пальцем не шевельнет, все ждут когда другие меня раскрутят, вот тогда они и соизволят так сказать и принять... А хо-хо не ху-ху? Буду я известный – я с ними на одном гектаре срать не сяду!.. Неужели и здесь откажут?.. На вахте приставучий козел, желает знать куда я прусь, в куртке кожаной и в шляпе с бисером, да какая тебе разница, сидишь скотина за стеклом и сиди, я же ни чего не выношу, совсем наоборот, сюда притащил, но не сегодня, а еще тогда... Длинный коридор, знакомая дверь, пан Михачек на месте, крепкое рукопожатие, улыбка от уха до уха – неужели и... -Ваша книга еще не вернулась от консультанта, надо подождать, пару тройку недель, телефон вам известен, звоните!..
Слетаю как на крыльях наскипидаренный, а вдруг, стою на трамвайной остановке приплясывая, ни как не могу дождаться... Наконец-то! Наконец-то из-за угла показался трамвай и блеснул тонкий луч удачи... а вдруг?! не сглазить бы... не спугнуть... Скорей домой и за машинку, и как она еще бедолага, в таком почтенном, тридцати с лишним летнем возрасте, выдерживает мое стучание двумя пальцами изо всех сил...