28 августа, понедельник.
АРГО.
И вот я снова в знакомых стенах. Был бы сентиментальный – слезу бы пустил. Или слюну... На этот раз не третий этаж, а еще выше – четвертый вроде по винтовой лестнице. Пани в богемно-экологических шмотках, улыбка на все зубы, радостно трясет руку – рада, рада! Еще бы не рада, наконец-то встретила живьем гениального писателя Солженицына Керуаковича Солджера. Киваю головой, вкратце рассказываю свою длинную жизнь, показываю разные ксерокопии, вручаю аннотацию, на чешском, следом рукопись на русском. Снова Ангела, пусть еще разок побьется своими картонными крыльями в знакомом уже для него издательстве. Гану очень заинтересовала аннотация, обещает как можно быстрей дать мне ответ. Я пугаюсь – может не надо так быстро? Может пусть консультант прочитает не наспех, а вдумчиво?.. что уж так сразу – быстро и отрицательно... Не беспокойтесь, заверяет меня гениального и оригинального пани редактор, консультант будет объективен, а я по аннотации чувствую – есть талант!.. Опускаюсь по лестнице, щупаю себя в кармане джинсов за бедро – талантливый ты наш... надо же, чувствует она... может и правда...
29 августа, вторник.
Почта.
После Арго приперся домой, а там радость – П. привезла от родителей приглашение, нет, не на казнь и ни на обед, а на почту. И сегодня еду. Знакомая процедура с верчением моего документа в руках и недоумение морды – а это еще что за херня такая?! Наконец-то вручают мне заветное письмецо от любимого МВД. Усаживаюсь, вскрываю – ждут меня в МВД, в отделе что занимается беженцами, для – еще раз сделать со мною интервью. А что, Респект со мною делает интервью, Лидовы Новины делают, даже Мост сделал, а почему МВД должно отставать? Еже ли без шуток – это я их просил об этом. По подсказке своего адвоката, сличной Воборжиловой. Согласно закону такому-то от числа такого-то, подчеркнуть уже имеющиеся факты в должном свете и так далее. И приглашают меня на сентябрь. Схожу. Там-то я им сволочам-гадам-сукам все расскажу, что о них думаю! О них и чешских издателях! Шутка...
СЕНТЯБРЬ.
5 сентября, пятница.
Русский издатель -Х.Т.
Эта сволочь, пардон! этот нехороший человек забил мне стрелку, ну назначил встречу, в красивом Обецнем доме, ну Муниципальном что ли, где какао под названием горячий шоколад стоит сорок! крон... Официант слегка с меня в шоке, но совсем слегка, негры с рекламками ресторана этого самого Обецного дома остались на площади перед ним, на Наместье Републики по-местному, я сижу в подвале с низким потолком, ну не подвал конечно, но выглядит именно так. Кафе-бар, цежу медленно-медленно шоколад, стараясь растянуть время, так как еще на одну чашку прайсов у меня нет, цежу и жду эту гнусную русскую бизнесменскую морду. Когда она соизволит припереться. И с опозданием в двадцать две минуты сорок три секунды эта морда приперлась. Наконец-то! -Добрый день, прошу извинить, задержали дела! –
улыбка до плеч, заказывает чай, он здесь двадцать пять крон стоит, я лучше остывшим шоколадом побалуюсь, мне предлагает – я отказываюсь, знаю я такие приколы – заказывайте. Заказывайте, потом официант спросит – вместе подсчитать или отдельно, а он – конечно отдельно... Спасибо, я пешком постою.
-Ну что вы можете предложить моему издательству?
Издательство блин! название как слово неприличное – ХУМАНИТАРИАН ТЕХНОЛОГИЕС! протягиваю пять аннотаций, может выберет какую-нибудь, берет, начинает читать, не забывая реагировать на окружающий мир – кивнул головой официанту, помешал ложечкой насыпав сахар в стакан, достал мешочек с заваркой, опустил дольку лимона... И между прочим решает мою судьбу.
Толстая морда не сильно обезображена интеллектом, дорогой костюм, печатка на пальце... До Марининой выпускал разное говно типа – Как устроиться в Чехии, конечно на русском и конечно для русских, но говно хорошо продается, судя по его виду. Маринину выпустил по-чешски и для чехов. Да и Маринина не лучшая среди современных русских... Честно говоря из нее писательница как из меня балерина. Ну и не подарила она ему свое говно, а продала право на издание, а значит прайса водятся... Дочитав, отложил листки, улыбнулся, начал просматривать мое проституточное портфелио. чему-то еще разок полыбился, стал серьезным и обратил свой взор проникновенный ко мне. -Ну что же, судя по аннотациям – тематика интересная. Хорошо бы почитать рукопись, что бы сделать вывод – берем или нет. -Я всегда пожалуйста, как пионер – всегда готов! Только скажите – куда и когда принести, ну где адрес вашего издательства, кукую именно, что именно вас заинтересовало, и я как штык! -Ну офиса как такового у нас нет...
Я выкатил глаза на такое откровение – вы себе можете представить издательство без офиса? я нет, хоть на кухне, но есть, иначе в цивилизованном обществе ну просто ни как... Но он по-видимому еще тот дикарь...
-Адрес у нас конечно есть, для налогового управления, почту мы получаем на почт-бокс, бухгалтер у нас работает на дому, макеты нам тоже делают на дому, а все остальное издательство помещается у меня в мобильник и электронную записную книжку... Я слушал этого разбогатевшего придурка и потихоньку шизел... Оказывается можно экономить на аренде офиса, представляете?! Можно не иметь офис, и если захочешь, то затрахаются кредиторы тебя искать по почт-боксам и номерам мобильного телефона... Так как же так, это же что получается – дай ему свою родную, выстраданную, любимую рукопись в баре, поимей в ответ визитку с номером мобильника, и все?!.. А еже ли что – можешь себя укусить за жопу... Попрощавшись, расходимся в разные стороны и каждый со своими мыслями. Мои читай выше, его – ну не знаю... Может он думал уже об ужине? или о бабе? или все же о судьбе литературы в это трудное для России время? Бедная литература, бедная Россия... С Вячеславом мы договорились созвониться 12.
7 сентября, среда.
АРГО.
Звоню в нетерпении в Арго Гане, хоть и недоговаривались. Но меня понять можно – горит. Сколько я пробегал по чешским издательствам, а тут улыбка, крепкое рукопожатие-рукопотряхивание, к тому же через Павлову Маркету знакомство, не с улицы, заверения в быстроте чтения консультантом моей рукописи... Нет сил терпеть. Звоню с утра, П. рисовать графику взялась, что бы ей не стучать в уши вот и побежал к знакомой до не могу телефонной будке в окружении писающих собачек и собачищ. -Добрый день, это... -Добрый день, добрый день, вы слишком спешите, я только в понедельник отдала консультанту вашу рукопись, думаю результат будет в конце месяца, в начале октября... -Большое спасибо, –
совершенно искренне неизвестно за я что благодарю Гану.
-Пока не за что, звоните. До свидания. -До свидания...
Вешаю трубку, оглядываюсь по сторонам – и действительно... Листья-то уже слегка желтеть стали, японский городовой!.. Вот так вот и жизнь пролетит, как лето, незаметно, в звонках по издательствам... Ни азила, ни ксив, ни изданных книг... Кроме одной.
9 сентября, пятница.
Полицейская академия.
Да нет же, нет! это я не фильм дебильный отправился с П. смотреть, а самостоятельно на интервью... В полицейскую академию. А что? там тоже интервью берут, не только в СМИ, не допросом же назвать это действие, я же все же не преступник вроде бы... В полицейской академии, в одном из многочисленных панельных корпусов, на последнем шестнадцатом этаже и спрятался тот самый отдел МВД, занимающийся судьбами беженцев. Это там сортируют – кто беженец, а кто просто пописать вышел... Молодая знакомая мне, по моим регулярным отметкам – продолжениям срока действительности моего куска бумаги-удостоверения, толстуха с вечно улыбающимся фейсом забирает меня на вахте и конвоирует на лифте до нужного этажа. В коридоре по стенам плакаты Эмнисти Интернешел и призывы давать прайса в помощь жителям третьего мира – не МВД, а просто общественная организация! а меня уже ждут. Для разнообразия худенькая молоденькая пани, работник местной конторы, и переводчица на чешский, тоже чешка, когда-то великолепно говорившая по-русски. Может быть хоть понимает, кто ее знает... Ведут в кабинет, рассаживаемся – пани за стол с компьютером, я перед столом, переводчица рядом. -Добрый день, добрый день. Усаживайтесь поудобней. Вы подали заявление с просьбой провести с вами еще одно интервью, ваша просьба согласно чешскому законодательству удовлетворена, это пани переводчица, все что вы будете рассказывать, а она переводить – я буду печатать на компьютере. Потом мы напечатаем на принтере, вы перечитаете, если будут какие-то дополнения – мы дополним, вы подпишете и все это будет уложено в ваше дело для дальнейшего рассмотрения. Начнем?.. ...Закончили мы в полпятого вечера, а начали в десять... Я был выжат как лимон, в самом прямом смысле... Можете себе представить – я рассказал им практически всю свою жизнь, то есть все те сведения-факты из своей житухи, которые и привели меня сюда, в Чехию просить азила. Рассказал, осветил в должном свете с точки зрения международных законов и международных договоров (вооружила меня ими слична Воборжилова), так сказать разжевал и изложил. Им осталось только проглотить... Во время моего рассказа пару раз так становилось самого себя жалко, что чуть не заплакал. И только приобретенный за период проживания в Совке цинизм, собственное врожденное чувство оптимизма и хипповый стеб над самим собой, и удержали меня от этого нехорошего шага. Затем я попил кофе из автомата расположенного двумя этажами ниже – конечно за прайса! сходил отлил, что бы плакать не было чем, поболтал с переводчицей в коридоре. Она действительно чешка и действительно когда-то прекрасно говорила по-русски, кстати – раз так пять-шесть во время интервью, я ей подсказывал перевод с русского на чешский, это конечно не значит, что я лучше ее знаю чешский. Просто я лучше ее заучил все эти термины в чешском, которые касаются меня – это интервью в МВД было уже седьмое, а это хоть что-нибудь да значит, более точно находил эквивалент для перевода, все же не первый раз повествую о своей поломатой судьбе... Например слово «тунеядство» она вообще не знала как по-чешски, вместо бродяжничества – юридического термина – пыталась втискнуть в уши худенькой пани романтическое странствование... Приходилось вмешиваться, а еще переводчица!.. Но тут нас позвали в кабинет – компьютер отпечатал горестную повесть моей нелегкой жизни – жаль что в одном экземпляре, могла бы стать бестселлером и получить Нобелевскую премию, издавалась бы на всех языках цивилизованного мира – вот бы слез было, а режисеры-продюсеры бились бы рогами за право экранизации! а прайсов то, прайсов было бы!.. Мы расписались – каждый в своей графе, все дружно попрощались, переводчицу попросили слегка задержаться – начальство ей отметит бумаги для оплаты, меня повезли вниз в сопровождении молодого улыбающегося сотрудника в костюме. Откашлявшись и изо всех сил собравшись с духом, сотрудник сообщил мне по-чешски военную тайну: -Я читал вашу книгу... -И как? –