— Же…
— Демьян, сядь, — тихо произносит Ежевичка.
И я быстро оседаю на краешек кровати. Женя делает тяжелый вдох.
— Когда мама умерла, отец был подавлен горем. На его плечи легла огромная ответственность вырастить ребенка без матери. Я раньше думала, что такая ситуация, наоборот, должна сплотить самых близких и родных людей вместе. Но по факту оказалось все наоборот и даже хуже. Папа… он просто день ото дня становился все больше похож на оборотня. Конечно же, не в буквальном смысле. Просто эти его внутренние зажимы там, где-то глубоко в себе. Так он обрастал шерстью и начал пускать свою ядовитую слюну. Он возненавидел своего собственного ребенка, представляешь? Его агрессия не имела границ, но и выбросить меня, как ненужного котенка на улицу он, так и не осмелился. Я до самого совершеннолетия жила как в тюрьме, и каждый день молилась, верила и надеялась, что однажды выберусь отсюда и навсегда забуду эту жизнь. Где-то лет десять он день ото дня винил меня в том, что мамы больше нет, что если бы не я, она была жива. А когда мне исполнилось двенадцать, он привел в свой дом Оксану. С которой обручился почти сразу, словно и не было этой одержимой страсти к моей матери. И ты знаешь, после этого мы стали видеться с ним реже, я постоянно пряталась, чтобы не попадаться ему на глаза в те моменты, когда он был дома. Когда я выросла и ушла из родительского дома, то отец сам меня отпустил. Даже с жильем помог. Учиться я поступила на бюджет, а вечерами подрабатывала в общепите.
Женя сильная. Я это понял еще тогда, по ее взгляду, как только мы впервые друг друга увидели.
— Иди сюда, моя маленькая, — прижимаю ее к себе так крепко, будто с помощью объятий есть возможность забрать всю ту боль, что она носит в себе столько лет.
— И в то время как я только более-менее наладила финансово свою жизнь, мне начали сниться сны. Они не были страшными. Точнее это был один сон. Он мог немного отличаться, только место действия и главные участники всегда были одними и теми же. Мне пришлось обратиться к психологу. Она мне и посоветовала попробовать зажигать свечку или даже множество свечей. Когда я смотрю на огонь, то он почему-то меня успокаивает. Действует как гипноз. Кстати, я должна поблагодарить тебя?
— За что? — похоже, что у Жени случился эмоциональный надрыв. Или то самое ощущения, будто то гора с плеч сошла. Она меньше замыкается в себе и больше начинает мне доверять.
— За то, что спас меня. Повстречав тебя, я наконец-то сплю спокойно. Демьян, мне перестали сниться мои кошмары.
— Ежевичка?
— Что?
— Я думаю, что мы должны быть вместе. Чтобы зажечь для тебя огонь, я всегда буду рядом.
Она поднимает на меня свои большие, жгучие и черные, как ночь глаза. Смотрит так долго и пристально.
— Ты мне не веришь?
— Демьян, ты послезавтра уедешь. Мы не договаривались навсегда.
— А ты не хочешь этого?
— Демьян, о чем ты говоришь? — и на этих словах она снова ускользает из моих объятий, но далеко не отходит. Только разводит руки в стороны. — Ты молод, богат и у тебя куча друзей. Уже в это воскресенье ты вернешься домой к своему прежнему образу жизни, где тебя ждут ночные тусовки и куча девчонок.
— Да, ты права, — делаю театральную паузу, чтобы побесить эту бестию. Поднимаюсь с кровати и приближаюсь к ежевичке вплотную.
Неужели эти полторы недели были просто сказочным сном для нее. Что она совсем не чувствует, что чувствую я.
— Вот видишь! — разворачивается и уже было направляется к выходу, но я в спешке ловлю ее за руку.
— Что такое?
— Жень, было бы проще, если бы не одно «Но»!
— Но?
— Ежевичка, я влюбился!
— Поздравляю. А я то здесь причем?
Боже, у меня уже мозг воспламеняется. Ну почему женщины такие глупые, когда дело касается отношений. Погоди, моя ягодная, так просто ты не отделаешься.
— Я тебя… люблю.
16. Все тайное становится явным
Женя
Он не моя тихая гавань.
Не место, где можно успокоить свою душу и сердце.
Он не монашеская келья.
Он — это ураган, сметающий все на своем пути.
Он — мятеж.
Он — бунт
Он — целая революция…
— Роман Ильич, Демьяна не видели?
— Кажется, что видел. Он минут пять назад зашел в «Близзард» но не могу быть уверен в том, он это был или не он. Мы близко не сталкивались, а я еще утром куда-то подевал свои линзы, поэтому то…
— Работайте, — посылаю дежурную улыбку. Разворачиваюсь, прямиком направляясь в ресторан.
Моржавин, такой беспечный человек, вмиг мог попрощаться со своей должностью, если бы не одно, но. Он достаточно хорошо справляется со своими обязанностями. Поэтому не в моих правилах терять ценного сотрудника только лишь потому, что он излишне болтлив.
Бар в ресторане расположен слева у стены и совсем недалеко от дверей. Демьяна долго искать не приходится. Я почти сразу натыкаюсь на его силуэт. Сидит за барной стойкой и что-то строчит в своем телефоне. Было глупым с моей стороны верить в то, что парень за долю секунды изменится и встанет на путь исправления.
Я делаю несколько неторопливых шагов в его сторону и замираю на месте, когда застаю одну нелицеприятную картину. Наша новенькая официантка, вместо того, чтобы исполнять свои прямые обязанности, подходит почти вплотную к Демьяну и… барабанная дробь! Огненная бестия с конопушками и третьим размером груди наклоняется к МОЕМУ Демьяну и что-то шепчет ему на ушко. Мир вокруг меня вдруг замирает, словно кто-то остановил стрелки часов. Парень отрывает свой взгляд от экрана и переводит на эту без пяти минут безработную гадюку. Которая уже успела расстегнуть верхнюю пуговку на блузке и продемонстрировать свое глубокое декольте. Несомненно, метит на обложку самого популярного порно журнала.
Самое обидное, что эту дешевку на работу приняла я. Еще обиднее — это слова, сказанные одним гостем о том, что у нас отель завуалирован под бордель. Те самые слова, которые начинают сбываться.
Признание в любви от Демьяна, прозвучавшее вчера, сегодня кажется каким-то нереальным. Может, это я сама себе нафантазировала?
Демьян медленно осматривает эту девицу. И… о боги! Его взгляд остается прежним. На лице не дрогнул ни один мускул. А улыбка этой кикиморы остается без ответа.
— Эльвира, а вам не кажется, что вы немного ошиблись местом работы? — произносит будничным тоном Демьян.
— В смысле? — включает овечку официантка Эльвира.
— В прямом. У нас здесь не бордель, а отель.
Ладно, живи пока, мой мальчик. У меня нет ни времени, ни желания и дальше наблюдать за этим цирком.
— Простите, Демьян Васильевич. Мне о вас говорили совсем другое, — под моим пристальным взглядом она становится белее мела, а я, в свою очередь, кладу руку на плечо Демьяну, чувствуя, как сквозь ткань просачивается напряжение.
— Что такое, Демьян? Репутацию поддерживать надо!
— Евгения, я смотрю, именно этим вы и занимаетесь, — не остается в долгу наглец.
— То есть? — опешила я от его вызова.
— Девчонка сейчас отойдет в обморок, и все из-за ваших тиранских наклонностей в управлении, — поворачивает голову в мою сторону и рождает на свет свою милую ухмылочку, обнажая белоснежные зубы с чуть заостренными клыками.
Ах ты ж засранец. Сегодня вечером, как только мы снова уединимся в номере, я ему покажу свою репутацию в деле.
— Хватит прохлаждаться. Через две минуты приедут важные гости. Я буду занята. Но у меня еще одно неотложное дело.
— И какое же? — бросает на меня свой игривый взгляд, вызывая трепет на душе и что-то еще такое, словно кто-то внутри меня включил дворники.
— Найди детского аниматора. Срочно!
— Окей, босс.
— Я накидала список номеров. Обзвони и договорись. Листочек с номерами лежит на столе в моем кабинете.