Но машины явно не нашего происхождения, но с нашими номерами, только написанными по-иному, не так, как обычно привык он видеть. Видать, у Володи был такой неправильный вид, что еще один милиционер подошел к нему и уже хотел задать пару вопросов, как вдруг все это движение стало замирать и таять прямо на глазах. Или затягиваться густым, словно молоко, туманом, словно в парной в бане, когда кто-нибудь плеснет в жерло раскаленной печи большую порцию воды. Очнулся Володя вновь под своим деревом. А по бокам мирно сопели и храпели трое его товарищей. И такими милыми и родными показались они ему, что захотелось немедленно растолкать и всех расцеловать.
Однако не стал этого делать лишь потому, что в ответ только нахамят и нагрубят, поскольку единственное, что сбылось из этой картинки, так это факт темной ночи и ярких звезд на небе. Да все тут ясно, как белая ночь. Вина выпито много, от того крепко уснули, а остальное все пригрезилось в пьяной сонной башке. И эти пешеходы с милиционерами, и автомобили с импортными буквами на капотах, и колбасно-мясное изобилие. Вот об одном лишь пожалел Володя, что тот магазин, где всего вкусного навалом, не вернулся с ним из сна в эту темную явь. А сколько всего там было, так словами пересказать невозможно. Очень многого еще в русском языке не придумано, чтобы назвать его.
Жаль, очень жаль. Ведь если все это приснилось, то, стало быть, с головой у него полный порядок. Во сне и не такое привидится. Однако при более тщательных воспоминаниях легкий холодок подкрадывался к желудку. Уж больно натурально и естественно выглядело все окружающее в этом сне. Даже шумы и запахи, словно его легкие естественно вдыхали автомобильные выхлопы, а женщины, пролетавшие мимо, обдавали запахами сильной, но приятной косметикой. Даже сейчас до сих пор он помнит эти ароматы. И колбаса ужасно натурально выглядела. Не могла она во сне так аппетитно и красиво смотреться.
Володины мечтания и воспоминания неожиданно прервал ревущий звук громаднейшего автомобиля, вылетевшего из глубины леса, освещающего их поляну яркими фарами. Скорость его была не очень большой, поскольку рельеф местности и деревья не позволяли ему разогнаться. Но даже этой небольшой скорости было предостаточно. Он же несся прямо на них, готовый вот-вот раздавить своими огромными колесами. Нужно было срочно испугаться и будить друзей, чтобы спрятаться за толстый ствол этого дерева. Но, во-первых, испугаться не получилось, поскольку Володю не покидало ощущение нереальности происходящего, а во-вторых, его поражала реакция крепко спящих друзей.
Если они не просыпаются и не пугаются всего этого шума и движения, то с чего бы Володе суетиться. Ясно, как белая ночь, что сон продолжается. Просто он еще до конца не проснулся. А во сне, насколько он помнит и понимает, никогда ничего страшного не случается. Ну, бывают легкие испуги от кошмаров и ужасных видений. Однако все и всегда заканчивается просыпанием и возвращением в безопасную явь. Вот и в этот раз автомобиль пронесся сквозь них и это толстое дерево, слегка обдав запахом бензина и металла, и скрылся в лесу за деревьями на другой стороне поляны. Так что, последующие технические средства, как чудные трактора, один пароход и пару самолетов, пытающихся проехать, проплыть и пролететь через их компанию и пушистое дерево, Володя воспринял спокойно и без излишней нервотрепки. Пусть себе творят, чего хотят и как им угодно. Ему абсолютно нет до них никакого дела.
Сон. Все это снится во сне, но никак не может быть на самом деле. Хотя и имеются некоторые нестыковки. Володе слегка прохладно, хочется пить, а еще весь его организм ощущает себя вполне реально. Но не во сне. Володя на всякий случай перещупал своих друзей, затем зачем-то ущипнул себя и убедился, что в данную секунду он бодрствует. Больно ведь. А стало быть, не во сне. Глупости. Если бодрствуешь, то, как обозвать эти видения со звуками и запахами. Между прочим, этот пароход даже слегка обрызгал его вполне мокрой водой. Во сне эти глюки не должны быть такими мокрыми и прохладными.
Ночь была довольно-таки темной, но полянка освещалась большой и круглой луной. Поэтому Володя отчетливо видел на лицах товарищей сонную блаженную улыбку, и слышал их сопение с храпом. Их абсолютно не беспокоили эти миражи и фантомы. Володя встал и обошел вокруг дерева. Следов от техники не наблюдалось и там. Все они, как наземные, так и водные, словно самолеты пролетели над травой, не оставив следов колес и поломанных деревьев. Дорог, где скрылись видения, за деревом с той стороны не было. Даже узкой тропинки. Вернувшись на место он, не успев даже присесть, замер от ужаса. Из леса вылетел светящийся шар, искрящийся во все стороны яркими лучами.
Шар был величиной с большой апельсин, но из-за этих лучей был похож на пылающего ежиками со светящимися иглами. Шар целенаправленно летел в сторону Володи. Из последних сил Володя попытался сместиться в сторону, но и шар мгновенно изменил направление. Его словно магнитом тянуло именно к нему. Теперь пришлось испугаться по-настоящему, поскольку шар был натуральным и имел оправдание. Видеть Володя ни разу не видел шаровые молнии, но много слышал про них, как в рассказах бывалых людей, так иногда и по телевизору такая информация проскальзывает. И вот это был явно один из их представителей, присмотревший именно Володю, словно вокруг иных объектов не было.
Тихо и не торопясь Володя зашел за дерево и присел за ним, затаившись, как разведчик в засаде. Подло, разумеется, с его стороны. Друзья беззаботно спят, словно никакой опасности не предусмотрено для них, а он, спасая свою шкуру, оставил их наедине с этим электрическим шаром. Они-то и оборониться не сумеют, поскольку даже не ожидают такой подлости от шутливой природы. Володе стало кошмарно стыдно за свой тихий поступок, и он решил вернуться обратно и разобраться с этим лесным хулиганом. Но не успел тронуться с места, как грудью наткнулся на острие иглы-луча шаровой молнии-ежика. Успел лишь ощутить сильную боль ожога и услышать приглушенный собственный стон.
И вновь он вернулся в свой сон с колбасным магазином и противным милиционером, который в прошлый раз не успел задать свои вопросы. Сейчас, поди, у него их было больше, поскольку Володя без его ведома, покинул сон на несколько минут. А такого в его практике не происходило до сих пор. И это требовало объяснений.
— Подъем, придурки, все проспали, алкаши несчастные, теперь точно никуда не уедем! — заорал благим матом милиционер и мгновенно исчез. На его месте уже стоял Женя и тряс всех за грудки. — Солнце уже садится, не видите, что ли, а они устроили здесь ночлег. Бегом на станцию бежать надо, а то потом по темноте хрен найдем ее. И что мы будем ночью делать на этой станции? Там и присесть-то негде.
Однако народ не желал расставаться со своими видениями и против просыпания категорически возражал. Во-первых, сон был крепким и сладким. И снилось всем, словно на заказ по личной просьбе каждого. Васе, как всегда новые знакомства с прекрасными незнакомками, вовсе нежелающими ломаться и противиться его уговорам. Мише, пылающая огнем школа и рыдающий у ее пепелища директор Виктор Андреевич. А вокруг пожарные машины понаехали, а воды у них, как всегда, ни капли, да и шланги прохудились, прогнили, словно в решето превратились.
Лично Володя опасался пробуждения. Он уже не раз просыпался от всяких там катаклизмов, но толку от этих пробуждений не было никакого. Попадал из одного сна в другой. Вот и сейчас он еще до конца не мог понять, кто, в самом деле, орет и требует внимания. Вполне допустимо, что орущий является другом Женей, но так же возможно, что этот шумный друг орет в очередном Володином сне. Во-первых, он увидел в его словах несоответствие с действительностью. О каком вечере можно здесь кричать, если уснули они в обед, а Володя лично сам просыпался среди ночи. Звездное небо присниться не могло. Из всего этого можно сделать единственный и правильный вывод: сейчас, как минимум, утро воскресного дня. Однако он орет про заход солнца. Стало быть, все-таки вечер. Путем сложения и вычитания приходим к выводу, что вечер допустим лишь воскресный. Ну, субботний они чудесно проспали.