— Ты чего бубнишь, как вдребодан пьяный и сказать ничего толком не можешь? — уже после того, как спасенная семья уехала за горизонт, упрекнул друга Вася. — Сам кашу заварил, а я должен за двоих ситуацию разруливать. Хоть бы полслова вымолвил, нехорошо как-то получается. Женщина перед ним рассыпается в благодарностях, а он мычит и бякает не по-русски. Ух, ты! Так это она нам пятнадцать рублей отвалила. Вот подфартило. Да это же на пять бутылок водки с закусью. Или на все пятнадцать бутылок вина. Но без закуси, натощак. Хотя, Миша с Женей из дома прихватят. Не все им халява. Вино с нашей стороны, а хлеб с их. Все по-честному.
К Володе наконец-то вернулся дар речи и прежнее благодушное уравновешенное состояние. Он сунул деньги в карман и попросил Васю про этот эпизод не распространяться.
— Не поймут или примут за чокнутых.
— Ты чего это здесь туфту мне гонишь? — громко возмутился Вася такой неправильной просьбой друга. — Здравствуйте, я ваша тетя! А как же известность, популярность? Позволь не согласиться с тобой. Страна должна знать героев поименно. На кой хрен тогда подвиги и благие поступки совершать, коль про них умалчивать? Нет, как хочешь, но уж Мишке с Женькой со всеми подробностями перескажем. Так нечестно и глупо промолчать и утаить факт героического и полезного поступка.
— А вот любопытно поинтересоваться — о чем ты им рассказывать будешь, а? — вдруг засмеялся Володя от осенившей его догадки. — Ведь по сути ничего существенного не случилось. Факт аварии еще можно как-то пересказать, а вот про женщину с ее благодарностями, так даже не представляю, о чем ты им говорить будешь.
— Глупости все это. Мужики поймут меня и поверят. Просто так женщина такие деньги за красивые глазки не отвалила бы. Ты ведь не зря и не для милой беседы подошел к ним? Я вот сейчас подумал и вспомнил, как изменился ты в лице, когда решил подойти к ним. Такое стало загадочным и поразительным. Слушай, а ты случайно не колдун? С чего это ты вдруг проперся к ним, если и понятия не имел раньше об их существовании? Ох, я еще про эту субботу тогда подумал, что вина в этом дополнительном выходном, скорее всего твоя! Не зря ты один из всех среди ночи звезды видел. Нам они даже и не снились.
— Сам ничего не знаю, — Володя пожимал плечами. — Даже до сих пор понять не могу, чего вообще хотел от них. Стоял себе, смотрел. А потом ноги сами подошли.
— Но ведь чего-то подтолкнуло тебя к ним. Ты не просто подошел, так еще и подождать уговаривал.
— Толкнуло? Действительно, толкнуло. Помнишь, Вася, ту историю на стадионе двухлетней давности? Ну, когда плиты рухнули на пацаненка. Мы как раз рядом гуляли.
— Ой, мамочки! — Вася очень отчетливо увидел картинку из прошлого, от чего его лицо безобразно сморщилось, и начались рвотные позывы, грозящиеся закончиться картинкой с глубокого похмелья. — Да я до сих пор не могу без содрогания даже подумать о той минуте. Ужас из Гоголевского ужастика. Лучше бы не напоминал.
Это произошло ранней осенью два года назад. Возле стадиона строили пятиэтажный дом. А мальчишки, как всегда, облюбовали стройку для своих игр. Разве найдешь лучшее место для разнообразного проведения времени, чем стройка с ее лабиринтами и горами строительных материалов крупного калибра. Вот тогда на их глазах и рухнула одна из пирамид, состоящая из тяжелых многотонных железобетонных плит на мальчишку лет тринадцати. Как он кричал, вопил, но стих быстро. А потом так быстро и оперативно приехал кран и снял с него эти плиты. И угораздило же Васе оказаться в этот момент поблизости, когда снимали последнюю. Блювал Вася два дня без перерыва. Володе тоже жутко до ужаса было, но перенес эту картинку немного легче, без рвоты и хватания за сердце.
— Вот такое нечто подобное я неожиданно и увидал за несколько секунд с этим автомобилем. Казалось, что плиты падают на них, а они сидят себе спокойно, шутят, треплются и не замечают этой катастрофы. Мужик еще спорил со мной, даже слушать не желал. А вот баба внутренним чутьем поверила и этой верой спасла свою семью. Получается, что она является главной спасительницей, а не я.
— Глупости все, твоя работа и твоя заслуга, так что, смело и без угрызений совести можешь требовать с них приличное вознаграждение. А эти деньги можно считать авансом. И я так думаю, — пытался скромно намекнуть Вася по поводу той суммы, что исчезла в Володином кармане, — что после военкомата можно к пацанам заглянуть и отметить твой великий почин, — показывал Вася на горло и на магазин, где стояла пирамида алкогольной продукции, манящая и зовущая не проходить мимо. — Та же не планируешь их утаить от товарищей и по пожеланию этой тетеньки на всю сумму накупить мороженого? Горло запросто застудишь.
— Да, конечно, споров не будет, — скоренько согласился Володя, рассевая Васины сомнения. — Но пока Женька на работе. Мы к вечеру соберемся и сходим на свой пятачок.
— Так я думаю, мы раньше и не освободимся. Вон, написано, что до семнадцати держать планируют. Они запросто весь день продержать в военкомате нас смогут, — уже довольный его согласием на правильное расходование премиальных средств, воскликнул Вася, и они прибавили шаг. Все равно опаздывать нельзя.
5
Уже при подходе к военкомату они видели вокруг здания большую группу, даже больше схожую с толпой, молодых людей, которые гудели, словно потревоженный улей, столпившись небольшими группами по знакомству или нашедших в беседе общую тему. И в этой толпе просматривались и отличались от нормальных парней довольно-таки приличное количество субъектов с чемоданчиками довоенного образца, одетых в телогрейки, снятых с чужих плеч и изношенных до дыр. Видно было, что истинный хозяин данного одеяния не успел донести его до помойки. Перехватили и принарядились. Головы их блестели и переливались лысинами на утреннем солнце. Ребята явно собрались служить. И не просто, как потенциальные военные где-то в заоблачном будущем, а именно с сегодняшнего дня, если вообще уже не сейчас.
— Вот, видал? — толкнул локтем друга Вася, уже слегка уверовав в свою первоначальную теорию призыва. — Люди по науке экипировались. Хоть сейчас готовы в часть. Не погорячились ли мы, вот так безрассудно отнесшись к важному документу, как повестка?
— Просто у них еще меньше ума, чем у тебя. Если у тебя его еще хватило, чтобы прислушиваться к разуму друга, то эти оболтусы слушали собственную тупость, — сделал правильный вывод Володя. — Только вот ответь на простой детский вопрос: если повестки вчера, то есть, в воскресение разносили, то когда эти ряженые могли успеть исполнить такие необходимые и важные процедуры, как выписка с жилплощади, увольнение, получение и пропитие выходного пособие? По логике и их внешнему виду, то последний пункт только и смогли исполнить.
— А я так думаю, что все эти процедуры, что значились у тебя до пьянки, они оставили на потом, — как-то уже менее уверенно и неопределенно пожимал плечами Вася, стремясь усиленным напряжением ума вникнуть в картинку перед военкоматом и оправдать ту часть молодежи, что уже экипировалась по-походному. — Не обязательно все сразу делать. Вот только представь, что началась война, так все это, тобою перечисленное, исполняется мухой за считанные секунды.
— Да, — еще более правильный вывод сделал Володя. — Ошибся я малость с первоначальным мнением относительно твоего интеллекта. Ни на грамм ты от них не отстал. С таким же пониженным и страшно мизерным коэффициентом. Разве можно быть настолько упрямым и туповатым, не хочу говорить откровенней, чтобы продолжать верить и утверждать свою правоту, когда ее неверность столь очевидна.
— Вот по шее хлопну, так сразу станешь еще тупее, чтобы прекратил свои гнусные инсинуации, — хотел обидеться Вася, но призадумался и передумал. Действительно, вокруг просматривается масса несоответствий. Вроде, как он пока информирован, войны нет, а эти в рваных фуфайках, словно на пожар принеслись. Явно кто-то, из всех собравшихся, тут неправ. И, по-моему, этот не будет Володей. Как-то в его словах резона больше, чем в действиях и рассуждениях призывников, готовых к бою хоть сейчас.