— Я, Лена, всего-навсего с тобой покорно согласился, — констатировал такой факт Володя. — А что было делать?
— Мне не хотелось бы повторяться, но придется. Не нужно всегда соглашаться с нами. Мы не всегда говорим то, что думаем. Будь, пожалуйста, самим собой и столько находись рядом со мной, сколько самому хочется, а не по моим капризам. Они проходят, а обида остается.
В это время из праздничной комнаты выскочили Миша со своей Люсей. Вернее будет сказать, так это Люся силой тащила слегка упирающегося Мишу. Он пока не желал такого скорого уединения. Еще мало выпито и съедено. И они не натанцевались. А танцы Мише даже очень понравились. И чего раньше их чурался? Просто не пробовал, вот и не желал. Давно нужно было испробовать. Оказывается, можно прилюдно и официально обниматься с кем угодно. Точнее, с кем хочется. Только вот зачем эта девчонка тащит его в темный коридор, пока он не может уяснить. Но он предполагает, что не на светскую беседу. Оттого и переволновался так, что хотелось в срочном порядке вырваться и сбежать обратно.
— О, Володя, Лена! — радостно и обрадовано воскликнул Миша, предполагая избавление от непредсказуемости своей торопливой подруги. Но Володя не пожелал ему подыгрывать, и сразу же одной фразой снизил ему бодрое настроение.
— Оставайтесь, а мы пошли до всех, — и подхватил на руки Лену. А в ней и всего-то сорок килограммов. Это в одежде. Так и понес ее, хохочущую и веселую, в праздничную комнату. Миша огорчился выходкой друга. А ведь он рассчитывал на поддержку.
— Может, и мы за ними? — неуверенно, но с очень большой надеждой, спросил Миша.
— Зачем, мы только что оттуда, мне и здесь нравится, — не согласилась Люся, и опять потащила из коридора уже на кухню. — А свет нам абсолютно ни к чему, выключаем, — шепнула она ему в ухо, хлопая ладошкой по выключателю, тем самым отрубая все пути отступления и надежды на более мирный исход из щепетильной ситуации.
А в комнате уже шли веселые пляски под громкую музыку и песни иностранных композиторов. Эти пластинки Женя принес. У них там, в аппаратной полно всяких современных пластинок. Народ прыгал и сотрясал потолок соседей снизу. Однако под ними жила супружеская чета Вербицких, которым давно перевалило за семьдесят, и они разрешили такое временное землетрясение. Володю они знали с детства, то есть, с младенчества, и уважали, как послушного и вежливого ребенка. А поход в армию весьма одобряли и поддерживали. Мужское это дело.
— Валя, — спросил Володя в перерыве подругу Васи. — А Люське сколько лет-то? Выглядит она взрослой и самостоятельной. Такое ощущение, что даже торопит события с Мишей.
— Мы с ней вместе школу заканчиваем в этом году. Просто смотрится взрослее, а так в мае семнадцать будет.
— Здорово, — воскликнул Володя. — Так она к тому же еще и малолетка. Миша тоже заканчивает в этом году, но ему уже в апреле исполняется восемнадцать.
— А где он год потерял? — спросила удивленная Валя. Она-то думала, что Миша даже младше их.
— Миша у нас человек серьезный мужик и дотошный, — встрял в разговор Вася, внося некоторые пояснения. — Он пунктуально и добросовестно задерживался в некоторых классах для повтора неясностей. Где недопонял, там и притормозил. Он лишь восемь заканчивает. Вот так три класса и повторил для лучшего познания.
— Если бы ему Виктор Андреевич позволил, это его директор, то он закончил бы, вполне вероятно, все десять. Только на это уйдет еще минимум лет пять, — поддакнул Женя, поддерживая светскую беседу. — Но терпение у директора лопнуло. Слабохарактерный попался, не выдержал перегрузок. Вот потому с его легкой руки Мише и приходится заканчивать свое образование в этом году восьмилеткой. Не хотят понять его стремлений к знаниям, не позволяют вникнуть скрупулезно и дотошно во все точки и запятые. Спешат выгнать во взрослую жизнь.
Валя поначалу с серьезным вниманием вслушивалась в хвалебные здравицы в адрес друга, но, в конце концов, до нее дошел смысл их шуток и сарказма, и она весело расхохоталась.
— А нашей Люсе и не нужен слишком умный муж. Как раз о таком толстячке и мечтала. Она и сама не слишком ладила со школой. Просто родители за плохие оценки лишали ее сладкого и мучного. Вот и давится через силу с этими грамматиками и математиками ради сдобы с шоколадками. А они здорово подходят друг другу.
— А не рано ли ей уже о замужестве думать? — заволновался Володя, поглядывая на дверь, ведущую в кухню. Как бы ни пришлось спасать товарища. Может женить, не выходя их кухни.
— Нет, родители только рады будут, — заявила безапелляционно и категорично Валя. — У них трехкомнатная квартира. Так что, отдельная комната им уже обеспечена.
Теперь Володя уже со спокойным сердцем смотрел на эту дверь, за которой на кухне Люся, как казалось Володе, уговаривает Мишу на бракосочетание раньше, чем им обоим исполнится восемнадцать. Хотя бы на временное, пока до совершеннолетия на неофициальное. И он, как ни странно, был за друга в этот момент спокоен. Ему, Мише, такой командир подходит по всем параметрам. Специалиста из него уже не получится, но приличным семьянином быть заставит. Установившаяся тишина потянула подвыпившую компанию на разнообразные и многоликие разговоры. И мама Васи очень некстати завела разговор про недавнишнее происшествие на окраине города с черными призраками, предотвратившими гибель всего комплекта постоянного и временного состава детского садика. Легенда обрастала невероятнейшими эпизодами со сказочными персонажами, участвовавшими в этом невероятном событии.
— Говорят, главарь их предугадывает все наперед. Ворвался в садик, да как заорет, чтобы срочно все покинули здание, мол, сюда сейчас их черный ангел прилетит, — широко раскрыв глаза, встала и, махая руками, темпераментно и, пытаясь быть наиболее объективной, громко рассказывала тетя Маша. — А три его помощника носятся по этажам, палками машут и выгоняют всех из садика, словно стадо коров. Шум, крик, визг. Там и захочешь остаться, от страха не остался бы.
— Ну, какие же они черные! — не соглашалась мама Володи. — Такое доброе светлое дело сотворили. У меня в цеху две работницы, так до сих пор без слез говорить не могут. Их дети как раз там были, и сами рассказали про дядей, их спасавших. Если уж есть ангелы, то так эти были самые, что ни на есть, белые пребелые.
— Нет, мои знакомые сами видели и рассказывали, что одеты были они во все черное. Глаза огнем горят, из носа пар свищет трубой, волосы торчком стоят. В соседнем подъезде няня живет, так она вот так рядом их видела. А заведующая у них до чего строга, так и та с первого слова подчинилась им. Даже не пыталась перечить, — не желала соглашаться со своими мнениями и предположениями тетя Маша.
— Ну, так они просто одеты были в темные одежды. А вообще, так мне кажется, что тут насочиняли с три короба. И про ангелов, и про их предсказания, — вмешалась в разговор соседка. — Наверное, увидели падающий самолет, вои и засуетились.
— Вот тетя Дуся, сами хоть поняли, чего нагородили? — возмутилась сестра Володи. — Как и что можно успеть увидеть и сразу сообразить, что этот самолет собирается падать именно на сам детский садик? Куда падает, и падает ли вообще? Ясно одно, что они предсказали и предугадали. Попался такой предсказатель. Я слышала, что такие люди бывают, что предвидят и могут предсказывать будущее. Они его как-то предчувствуют. Но все это научно обосновано.
Володя ощутил легкий толчок в бок и, обернувшись, увидел широко открытые удивленные глаза Лены, шепотом спрашивающие и требующие немедленного разъяснения.
— Слушай, Володя, так это был ты с друзьями? Как раз вас четверо. Это вы спасали садик, да?
— Ну, — Володя пытался замять эту тему, завуалировать, но потом внезапно передумал и, молча, кивнул головой. Что ж теперь фантазировать, когда тут и без него достаточно сказок сказано.
— А почему ты не хочешь сказать всем? — шепотом в ухо спросила она, боясь быть услышанной другими. — Зачем ты от всех скрываешь свой дар, ведь в нем ничего скверного. Даже наоборот.