Володе сразу хотелось перейти на третий участок маршрута, на котором, и расположено это долгожданное дерево, но таким рвением он сорвет план, подведет Васю и вызовет кучу ненужных вопросов. День длинный, и он успеет еще наговориться с этим деревом, а точнее, с ежиком. Просто, это и есть его родное место. Так Володе кажется. А может, он зря торопится, и вообще ни к чему затеял эту эпопею с диалогом. А вдруг это звал его хозяин ежика, желающий потребовать возвращения принадлежащей ему вещи? Хотя, если только Володя поймет это, как требование, то он скоренько смоется. Пусть как хотят, требуют, а он не отдаст.
Володя уже привык к такому образу и ритму жизни, к своему проблемному Евгению с его прелестной Софийкой. Да и дар приносит кроме пользы окружающим радость и Володе. И без всего этого станет внезапно тоскливо и скучно. От таких тревожных мыслей Володе хотелось проскочить мимо проклятого дерева и забыть про него навсегда, словно не было той странной ночи с ее чудесами и катаклизмами. Но он понимал, что не получится. Оно будет манить и звать. Ведь там разгадка тайны, с которой будет сложно жить, зная, что совершенно рядом в любое время можно открыть страницу и прочесть. Ведь ему самому страстно хочется познать истину. Ради ответа на некоторые научные вопросы люди и жизнями рискуют, соглашаясь на смертельные эксперименты.
Нет, но Володя, конечно, сразу же, поняв опасность, свалит с этого места мгновенно. Лучше жить с тайной, чем умереть с разгадкой. Он к такому научному подвигу не готов. Ни морально, ни физически. Даже не глядя на местность, Володя догадался и определил, что заколдованное место рядом и очень близко. Это характерное жжение в груди от нагревания ежика. Потом стали появляться глюки, от которых хотелось срочно избавиться, поскольку сегодня нет инструктора, и безопасность полета зависит лишь от него самого лично.
— Безенчук, ответьте 284-ому, — позвал руководителя полета по радио Володя.
— Ответил, Безенчук, что у тебя случилось?
— Перебои в работе двигателя, захожу на вынужденную в районе станции Большая Сосновка. Курс от поселка 330 градусов. Где-то километрах в трех от станции.
— Понял тебя 284, постарайся подобрать площадку и садиться против ветра. Если обороты постоянны, то не выключай двигатель. Жди помощи, посылаю к тебе вертолет.
Далее следовали подробные инструкции и предупреждения, как садиться, куда смотреть, и за что можно, а за что нельзя дергать. А с вертолетом могли бы и не торопиться. Хотя, вполне допустимо, что ему на выяснение отношений, в том смысле, что ежику с Володей, хватит этих сорока минут. А потом, ведь посторонний не слышит голосов. О чем не успеют договорить до спасателей, побеседует в их присутствии. Ведь сейчас нужно определить тему разговора. И если возникнет такая нужда, то он потом самостоятельно в увольнение приедет и наговорится до тошнотиков. А этих минут вполне хватит понять, чего им от него нужно.
Володя покрутился над лесом, определяя по кроне направление и силу ветра, и посадил вертолет метрах в двадцати от этого нужного дерева. Не успел выключить двигатель и остановить винты, как на него нахлынул шквал вопросов. Голос, вроде, звучал извне, не от ежика, но слышался он словно из наушников своего шлемофона, хотя этот головной убор Володя снял сразу после посадки.
— Ответьте нам, вы кто, это ведь вы вчера пронеслись со скоростью мимо нас? Не уходите, нам срочно нужно связаться с вами и обсудить ряд очень важных проблем.
Володя от удивления сел на траву под деревом и несколько секунд ошарашено хлопал ресницами, собираясь с духом, чтобы отвечать и приступать к диалогу, ради которого и прилетел.
— Мы вас слышим рядом, сигнал максимальный мощности. Умоляем, скажите что-нибудь, это не галлюцинации, вы нам ответьте, и мы сразу про все объясним. Расскажем.
— Здравствуйте! — не нашел ничего умнее произнести Володя. — А вы кто? Вы хозяин ежика? Вам нужно вернуть его да? Только я не виноват, что он прилетел ко мне. Он сам все.
— Здравствуйте, незнакомец, я не знаю и не понимаю, о каком таком ежике вы говорите, но меня звать Томми Фридман. Я руководитель международного центра исследований аномальных и загадочных явлений. Мир 2070. Только мы совсем не из будущего, а из параллельного мира. Умоляю, назовите себя, и как вы стали обладателем нашего информационного кристалла, который мы заслали в ваш мир десять месяцев назад? Почему вы сразу исчезли и не пожелали с нами общаться? Мы ведь не угрожаем вам и не представляем никакой опасности. Нам срочно необходимо получить несколько ответов на наши вопросы. Если мы правильно понимаем, то вы являетесь жителем 2010 года.
— Простите, но я еще немного не совсем понимаю вашего вопроса. Скажите, а что обозначают ваши цифры?
— Ну, так это же мир, в котором в данный период за окном этот год. Мы посылали сигнал в 2010 год. То есть, не будущее или прошлое, а именно тот мир, в котором сейчас эта дата. Поняли? Я немного сам не могу с вами сейчас разобраться. Если вы получили, так должны быть в курсе. И почему для вас эти вопросы неясны, так для нас самих непонятно. Ведь в таком случае вы и не должны были принять его, то есть, наш кристалл. Поясните, пожалуйста, что же произошло, в самом деле?
У Володи от волнения и тупого непонимания слегка кружилась голова. Хотелось сделать глоток воды, но таковой под рукой не оказалось. Он подбежал к вертолету и заглянул в багажный отсек. Слава богу, там оказались две солдатские фляжки с водой. Жадно присосавшись и ополовинив одну из них, он наконец-то пришел в себя и решился основательно поговорить и разузнать про этих незнакомцев. А в особенности про Томми Фридман. Но про ежика пусть даже не намекают. Володя уже понял их слабость и свою защищенность от их притязаний.
— А зачем вы меня ищите? Если хотите забрать ежика, то зря. Я с ним уже свыкся, а вы себе нового сделаете, — неуверенно, но настойчиво и с единственной целью, не допустить похищения ему принадлежащей вещи, спросил Володя.
— Господи, да объясните вы мне про этого непонятного ежика! Вы можете назвать себя, сказать, кто вы, ваша профессия, кем вы числитесь? Меня не покидает ощущение, что нашим кристаллом завладел ребенок, или малолеток, близкий от детства.
— Но, но! — осмелел обиженный Володя, окончательно убедившись в своей личной безопасности и неприкосновенности этими Томми. Но быстро понял, что обижаться не стоит, поскольку они правы. Эти люди из далекого будущего с солидной должностью и занятием. А он и есть на таком разумном фоне обыкновенный мальчишка. Но не совсем. В нем имеется часть от взрослого грамотного Евгения.
— Простите, но мы совершенно не хотим вас обижать, — как можно вежливей проговорил невидимый собеседник. — Нам очень хотелось бы узнать хоть что-то о вас, чтобы соответственно и общаться.
— Понял, не дурак, — уже спокойно и весело ответил Володя. — Хотя, с вашими мозгами не сравнить. Далек, да еще кошмарно. Я — Владимир Гришкевич. Мир 1970 года. Мне восемнадцать лет. Образование школьное. Арифметика и грамматика. Физики самая малость. Вот на таком уровне и общайтесь. Да, служу в данный момент в авиацентре. Это я вчера над вами с инструктором пролетел и услыхал зов. Вот сегодня специально один залетел, чтобы поговорить. На сегодня у нас с вами с полчаса времени. А потом за мной прилетят. Поторопитесь.
— О, боже мой, какой еще 1970. Мы же посылали сигнал в 2010 к Евгению Климову. Неужели ошиблись? Да нет, все же с микронной точностью, но он не пожелал общаться с нами, или не понял цели сигнала, но так получилось, как мы уже поняли, отфутболил своим "Пауратом" в 1970 мир. Это кошмар. Теперь нам до него не достучаться.
— Женька Климов? — обрадовался Володя, услыхав знакомую фамилию и сразу разгадав природу своих сновидений. — Так вот почему он мне снится? Все теперь стало на свои места. А я про сны друзьям треплюсь, советуюсь. Ну, еще не все ясно, но хоть со сном разобрался. А ежика я в ту ночь под деревом поймал. Вернее, это он меня в плен взял, просто мне так приятней говорить, что я овладел им. Ну, такой светящийся шар с лучами. Он ко мне в грудную клетку пробрался и прижился там, как квартирант. Пусть бы и жил себе, да хулиганить нравится ему больно. А если честно, так мы с ним уже сжились, сдружились.