— Папа, а кто? Ты в космос послал радиосигнал? И тебе инопланетяне что-то ответили? — удивленно, с широко открытыми глазами спрашивала Софийка.
— Да, моя девочка. Но что самое удивительное — ответил голосом не солидного ученого-мужа, а моим из детства. Мне говорил мой голос из далекого детства.
— Ой, а что он тебе такого сказал?
— Попросил, — с тоской и отчаянием ответил Евгений, словно ответ этого далекого собеседника совсем не радует его.
— А почему ты такой грустный? Тебе не понравилась его просьба? Или голос? Так еще неизвестно, какие у них голоса!
— Я даже не знаю, как и ответить. Так сразу и не сообразить. Дело в том, что его просьба мне не понравилась. — Евгений встал с кресла с ребенком на руках и прошелся по комнате. Софийке ужасно нравилось, когда он ее, словно маленькую, носил на руках. Только на улице стеснялась, когда он это делал при всех. Стеснялась, краснела, но безумно радовалась от счастья. — Он слегка пугал меня.
— Он тебе угрожал?
— Просил. Умолял и предупреждал об угрозе. Я посвятил этому аппарату весьма много лет. Ужасно много, чтобы вот так легко распрощаться. У меня не хватит сил с ним расстаться.
— Папа, а зачем? Он такой красивый, большой и умный. Разве может твой "Паурат" плохое людям сделать?
— Вот и я говорю, что не может, а они предупреждают об опасности. Мол, не просто ужасен, а весьма и даже чересчур.
— Папа, я маленькая, еще неученая. Не хочу говорить, что глупая, но ты все равно не торопись. Если и в самом деле он так опасен, то те люди, которые тебе это говорят, они обязательно попробуют связаться еще раз, и попытаются так объяснить, чтобы ты поверил. А вдруг сейчас простые враги хотят сделать плохо. Ну, конкуренты, или как правильно?
Евгений остановился и замер посреди комнаты, удивленно и ошарашено всматриваясь в ребенка. Какой ужас! Маленькая девочка, кончившая всего-то два класса, дает совет ученому. Да притом весьма и даже чересчур умный и деловой, до которого он сам должен был додуматься. Складывалось впечатление, но он отвергал такое предположение мгновенно, что ребенка прислали именно те субъекты, что и пытаются сейчас уговорить его уничтожить собственное детище.
— Я перед тобой преклоняюсь, Софийка. Ты мне посоветовала гениальную идею. Ждем еще одно послание с комментариями. А уж потом принимаем окончательное решение. Но все равно временно прекращаем все дальнейшие работы и замораживаем изыскания. И предлагаю сходить в ресторан, чтобы весело провести вечер.
— Папа, тебе что, неясно сказано, что я еще весьма маленький ребенок, и по ресторанам мне ходить рановато, — строго предупредила Софийка Евгения. — А если тебе хочется отблагодарить меня за полезные советы, то купи большую коробку коричневого мороженого, и мы вместе посидим вечер у телевизора. Большего счастья мне и не нужно.
— Какая ты выгодная дама! — воскликнул восторженно Евгений, приземляя ее на пол. — Мы сейчас вместе пойдем в магазин, вместе наберем всяких вкусностей, и обещаю, что весь вечер проведем вместе у телевизора. Никаких работ и отвлечений. Это обещаю.
Вася усиленно расталкивал Володю, который почему-то никак не желал просыпаться. Этот факт его и удивлял. Странное явление. Ведь обычно дневальный и рта не успевал открыть, как Володя уже стоял перед казармой одетый и с умывальными принадлежностями. А тут Вася никак растормошить не может. Но, поскольку Володя мычал и матерился, то вывод был однозначным — жив, но почему-то просыпаться не желает. Еще не со всеми вопросами разобрался в том мире.
— Как же ты меня достал! — с добавлением непечатных выражений, обругал Володя Васю, открывая поочередно сначала левый глаз, а затем уже и правый. Но все еще с трудом понимая происходящее и этого зануду, что требовал подъема.
— Здрасте! — возмутился Вася. — Народ уже на улице на водных процедурах, а он тут передо мной в красноречии изощряется. Я сегодня ответственный за подъем, а посему, будь любезен, оторви свое бренное туловище от матраса и вали на горшок. Потом мне расскажешь о результатах моего ночного эксперимента.
— Какого еще эксперимента? — удивился Володя и окончательно проснулся. — А, это ты, Вася. А мы с Софийкой за мороженым собрались идти. Ой, прости, это оттуда! Здесь мы с тобой пойдем на горшок, в умывальник и в столовую пожрать каши с котлеткой. Слушай, Вася, а вот Женька намного интересней и содержательней живет. У него была замечательная семья. Временно ее нет, но он скоро вернет ее на родину. Недолго уже осталось. Зато сейчас с ним обитает просто классная девчонка Софийка. И любит его, и заботится. Не то, что ты, грубиян невоспитанный.
— Вот на кой хрен ты мне сдался со своей любовью и заботливостью. Век бы не видать и не слыхать тебя! — рассердился Вася. — Я и так, как полный дурак, полночи крутил для тебя музыку с твоим паршивом голосом. А любить тебя, и уж проявлять о тебе какую-нибудь заботу, ну совершенно не собираюсь.
— Да ладно, — добродушно усмехнулся Володя, снаряжаясь в гимнастерку и в сапоги. — Мне от тебя особенно ничего и не нужно. Вот только еще одну ночь покрутим мои полезные советы для Женьки, и он должен понять и поверить. Кстати, такой совет нам дала Софийка. Поэтому сейчас немного изменю содержание, а потом еще от себя добавлю пару советов. Я понял, между прочим, сам догадался, что ему незачем совсем ликвидировать свое детище, на которое он угрохал столько лет. И главное, обойтись можно простой модернизацией. Так. Кое-чего заменить, обновить, подправить. Ну, вдаваться в подробности не буду, слушатели не соответствуют рангу. Тебе, малообразованному, все равно не понять.
— Вот сейчас как тресну промеж ушей, так и ты станешь вмиг соответствовать тому же Мишке Вихрову! Образованный нашелся! Да тебе просто повезло с этим ежиком! — сильно рассердился и одновременно кровно обиделся Вася. — Ворюга сам, вот кто ты!
— Вася, ты сильно не расстраивайся. У тебя, зато большие авиационные перспективы. Кстати, на одном уровне с ученым миром оплачиваются. Даже гораздо больше льгот, — успокоил друга Володя. — А я в науку пойду, на физмат. Тем более, что и учиться там не придется. Женька за меня уже отучился, практики нахватался. А я продолжу его научный путь. И, вполне допускаю, большим ученым могу стать. Ведь, Вася, я еще могу черпать познания из двух миров, которые намного дальше вперед ушли по всем показателям. Даже представить страшно.
— Стихи совсем забросишь? — удивился Вася. — У тебя же неплохо получается. Обидно ведь.
— Ну, а кто физикам мешает увлекаться лирикой! Такое совмещение даже весьма полезно и положительно влияет на умственную деятельность. Все великие ученые любят побаловаться стишками.
— Вот послал бы тебя далеко и надолго, чтобы не выпендривался и не строил из себя будущее светило! — рассердился Вася за высоко задранный нос и выпячивание своей значимости Володи. — Но останавливает лишь факт мировой опасности и моего личного предназначения в деле спасения мира. Хоть внукам будет, чем похвастаться, как я спасал всю цивилизацию от безрассудного алчного Евгения, ибн Володи.
— Это ты обо мне так своим внукам и хочешь рассказать? Мол, миру прямая угроза от него и исходила?
— Будешь кичиться, так и опозорю тебя перед своими внуками. Все равно они мне больше поверят.
— Ладно, спасатель, придется считаться с тобой, ибо значимость на данном этапе твоей персоны высокая и бесспорная, — тяжело вздохнул Володя. — Я после полетов перепишу и модернизирую свое послание, а ты ночью мне его в ухо втюришь.
— Я это с удовольствием! — злорадно усмехнулся Вася, хитровато и с намеком прищуриваясь. — Еще и от себя много нехороших слов добавлю специально для Евгения. Про то, как ты беспардонно внедряешься в его личную жизнь и тем самым отравляешь ее. Пусть знает, кто есть на самом деле этот недостойный тип, что еще и раскомандовался и указывает на недостатки и ошибки. А сам всего-то только школу и закончил.
— Вот лучше не хами, а то в следующий раз после похода к доярке не буду в кусты таскать. Так и скончаешься в собственной блевотины, — сердито предупредил Володя.