Он, по джентельменски, галантно усадил её рядом, а сам прыгнул за руль. И вот тогда он снова встретился с ней глазами. В нем с новой силой проснулось желание, «естество» беззастенчиво потянуло джинсы, а рука сама легла на её бедро.
Когда она, после очередного душа взяла себя в руки, то, как и положено всякой женщине, принялась за марафет. Спустя эНное время, она с потаенной надеждой и неким юношеским возбуждением подошла на проходную. Его нигде не было. Обида и грусть, и надежда – все пронеслось в одночасье, но она уже давно не юна, и прекрасно осознает себя; Она уже не та, и мужчинам уже давно не кружит голову её увядшая красота. Но, Господи, как же было неимоверно приятно чувствовать себя желанной снова. Там, в сауне, Она и Он – это было нечто невообразимое, словно магия вмиг перенесла её в сказку. Когда она смотрела в его глаза, то мира вокруг не существовало. Даже сейчас, от одних только воспоминаний, ее лоно увлажнилось, и стало несколько не уютно. Щеки налились румянцем, и она быстро-быстро зашагала на улицу.
И тут! Он! На серебристом аналоге лошади, или скорее аналоге целого табуна лошадей. Но, что ей какая-то железка! Он вышел из своего автомобиля и, открыв дверь, усадил её рядом с собой. Она даже ничего понять не успела, как все произошло. Он сел напротив и посмотрел на неё. «Пропала!». Когда он положил свою руку ей на бедро, её обожгло прикосновением, заставляя мышцы там, где-то в паху сокращаться. «Я села в лужу.» - улыбнулась она про себя, и настолько ей стало стыдно своей неги, что ничего лучше, кроме как положить свою спортивную сумку на колени, она не придумала. Так они и ехали. Сама в огне, а лоно плачет. На коленях сумка, в голове туман и какие-то дикие образы - коитус обезьян, молочный водопад. Он рядом, она здесь, и нет ничего, что могло бы удержать её от ошибки. Сейчас.
***
Она не любила, когда он брал ее сзади. Она не любила боль, но еще больше она не любила, когда чувствовала, что не отдалась ему полностью. Потому она стойко терпела и старалась не показывать, ему истинных чувств. Иногда, он будто бы ощущал её страдания и входил нежно, но спустя короткое время, терял контроль и его движения становились грубее. Тогда она плотно сжимала зубы и терпела. Она слышала от подруги, что по-первости всегда больно, но потом, когда ты позволишь себе расслабиться, когда твое тело привыкнет к его естеству, тогда придет наслаждение, и она познает Его - полный оргазм.
Они пробовали это уже несколько месяцев, но оргазма так и не пришло, хотя иногда, когда Он держал себя в руках, Она чувствовала, что до момента, когда придет наслаждение, оставалось совсем немного. Но эти ощущения уходили с очередным приступом боли. Она была благодарна ему за то, что он никогда не останавливался на этом и после того, как он спустит свое семя ей сзади, он переходил к более традиционным позициям. И вот тогда, уже она брала инициативу в свои руки. Можно сказать, отрывалась наполно, - играла, дразнила, мстила за недавние боли. Когда же она уставала, а он едва держался от усталости, они прекращали.
Как бы ни были неприятны его постельные игрища, она не могла позволить себе от них отказаться. Она любила его, именно поэтому и терпела некоторую грубость со стороны партнера. Те отголоски недавнего насилия, заставляли ее понять, прочувствовать полноту действа. Она чувствовала, что ее поимели, и это чувство роднилось у нее с ощущением полной отдачи не только процессу, но и любимому. С содроганием вспоминая моменты, когда он был наиболее груб, она всё же была счастлива от его любви, от нежного оттенка общей картины. Он никогда не брал её силой, или слишком рано, когда лоно еще недостаточно увлажнилось. Он доводил её до фонтанов, когда от легкого прикосновения, там всё сжималось, и выплёскивалось с новой силой.