В 1914 году, спасаясь от начавшейся войны, родители Ежова переселились в Вышневолоцкий уезд Тверской губернии. Теперь, получив отпуск по болезни, сюда направился и Ежов. Восстановив здоровье и отдохнув, он принялся за поиски работы, в результате чего оказался в расположенном в десяти километрах от Вышнего Волочка селении Ключино, на стекольном заводе Болотина, точнее бывшем заводе Болотина, поскольку после Октябрьской революции предприятие было у владельца отобрано.
Завод, как и вся стекольная промышленность России, переживал тогда не лучшие времена. Не связанная с военными заказами отрасль, постоянно сталкивающаяся с нехваткой сырья, рабочих рук, транспортными проблемами и т. д., постепенно деградировала, следствием чего явилось резкое сокращение стекольного производства. Уже к концу 1916 году на заводе Болотина из четырех стекловаренных печей действовала лишь одна. За 1917–1918 гг. ситуация, естественно, не улучшилась, так как в результате социально-экономической политики новых властей хозяйственная жизнь и страны в целом и отдельного предприятия в частности была окончательно дезорганизована. В единственной из работающих печей рабочие время от времени, заготовив всем коллективом дрова, варили оконное стекло, которое затем обменивали в деревнях на хлеб и картофель.
На заводе Ежов, по словам его брата, работал охранником. Правда, сам Ежов позднее в анкетах указывал, что выполнял на предприятии обязанности председателя и секретаря заводского комитета профсоюза, а по партийной линии — заведующего партийным клубом{28}. Учитывая, однако, его любовь к приукрашиванию своей биографии, можно предположить, что и эти утверждения, скорее всего, являются очередными фантазиями на биографические темы.
Но кем бы Ежов на заводе Болотина ни трудился, закончилось все это в апреле 1919 г., когда партия призвала его стать на защиту социалистического отечества, которое в тот момент подвергалось очередному испытанию на прочность на фронтах длящейся уже больше года Гражданской войны.
В результате начавшегося в марте 1919 г. наступления войск адмирала Колчака на Восточном фронте, обстановка здесь значительно осложнилась, и уже к середине апреля был утерян контроль над территорией в 300 тысяч квадратных километров, на которой проживало свыше пяти миллионов человек.
В этих условиях было принято решение о проведении общепартийной мобилизации и направлении в армию не менее 10–20 % коммунистов. Одновременно профсоюзным организациям было рекомендовано провести проверочную регистрацию своих членов и отправить на фронт тех, без кого можно обойтись на производстве.
Сочетание всех этих обстоятельств и привело к тому, что пробывший на «гражданке» чуть больше года Ежов снова оказался под ружьем. В 1937 году в многотиражке стекольного завода, называвшегося тогда уже «Красный май», появилось идиллическое описание сцены прощания Ежова с товарищами по работе.
«Когда над всей Россией нависла темная туча белогвардейщины и интервентов, — вспоминала одна из работниц, — Николай Иванович по зову партии первым пошел с завода на защиту нашей великой страны. Я никогда не забуду последние прощальные слова товарища Ежова. Когда мы, молодежь, собрались вместе, он встал и тепло сказал: «До свидания, товарищи! Меня зовет партия. Я уезжаю защищать ваше счастливое будущее»{29}.
С этими, а может быть, с какими-то другими словами, которые уже никогда не станут известны, Ежов покинул стекольный завод и отправился на войну с Колчаком.
Глава 4 Военный комиссар
Шел класс против класса.
Земля полыхала.
И родина кровью в те дни истекала.
Сжимали враги нас зловещим кольцом —
Железом и сталью, огнем и свинцом.
Я прошлое помню.
В закатах багровых
Я вижу сквозь дым комиссара Ежова.
Сверкая булатом, он смело ведет
В атаки одетый в шинели народ.
Джамбул. «Нарком Ежов» (1937 г.)В официальной биографии Ежова его деятельность в первые годы Советской власти описывается так: «Принимал активное участие в Октябрьской революции и Гражданской войне… был военным комиссаром ряда красноармейских частей»{30}.
Александр Фадеев, работая над уже упоминавшимся очерком «Николай Иванович Ежов — сын нужды и борьбы», такими скупыми сведениями довольствоваться, конечно, не мог и взялся дополнить их описанием ратных подвигов Ежова на Восточном фронте. Для начала писатель решил дать портретно-психологическую характеристику своего героя: