Выбрать главу

"высказывался с неменьшей резкостью и увлечением, чем другие члены кружка".

На собраниях петрашевцев Достоевский читал письмо Белинского к Гоголю, бывшее страстным революционным манифестом той эпохи. Он готов был

приняты участие в издании обличительной литературы, во время бесед резко

осуждал крепостное право, возмущался всякими попытками идеализации

крепостничества (не случайна и позднейшая, в 1861 году, полемика Достоевского

с И. С. Аксаковым, пытавшимся доказать гуманность отношений помещиков к

крепостным {В газете И. С. Аксакова "День" утверждалось: "...в общей сложности

личные отношения помещиков и крестьян были довольно человечны".

Достоевский возмущался этой статьей: "...До какой же отупелости должен дойти

человек, чтобы быть уверенным в божеской законности крепостного права" (Ф.

М. Достоевский, Собр. соч., т. XIII, М.-Л. 1930, стр. 154).}).

В то же время нельзя не видеть и расхождения Достоевского с

революционерами уже тогда. В революционных кружках сороковых годов

изучались и пропагандировались идеи утопических социалистов Запада - Сен-

Симона, Фурье, Кабе и других. Достоевский занимал здесь особую позицию.

Знакомясь с сочинениями Фурье и Сен-Симона и сочувствуя идее уничтожения

эксплуатации человека человеком, идее равенства, Достоевский не принимал

утопических проектов организации будущего общества. "Жизнь в Икарийской

коммуне, или фаланстере, представляется ему ужаснее и противнее всякой

каторги. Конечно, - писал А. П. Милюков, - наши упорные проповедники

социализма не соглашались с ним".

12

Социалисты-утописты стремились показать преимущества организации

общественной и хозяйственной жизни на основах разума - на коллективных

отношениях людей. При этом они не были свободны от мелочной регламентации, делали попытки умозрительно предопределить весь порядок жизни будущего

общества, детали труда и быта. Это, разумеется, свидетельствовало о слабости, а

не о силе их. Научный социализм, опираясь на анализ тенденций общественного

развития, отрицательно относится к такой регламентации. Опыт истории

позволяет предвидеть основные черты отношений людей в обществе будущего.

Но научный социализм никогда не предписывал деталей устройства этого

общества. В грядущем общественном строе, где восторжествует социальная

справедливость и человек, освобожденный от экономических, политических и

духовных оков, будет хозяином всей жизни, он сам сумеет достойно определить

рамки своей деятельности, своего быта.

Достоевский не сумел исторически подойти к трудам утопистов-

социалистов. Его сознание воспротивилось тому, что некоторые утописты

ставили человека будущего общества в какие-то узкие регламентированные

рамки.

Спорил Достоевский с Белинским и петрашевцами о боге, о религии.

Белинский, как вспоминал Федор Михайлович, прямо начал с ним с атеизма.

Достоевский с детства был религиозным человеком; но он писал позднее в одном

из писем, что всю жизнь сознательно и бессознательно мучился вопросом о

существовании божьем {Ф. М. Достоевский, Письма, т. II, М.-Л. 1930, стр. 263.}.

Достоевский поддавался в чем-то под натиском страстной аргументации

Белинского, мучился сомнениями, отстаивал Христа, спорил о бессмертии души.

Мистико-фантастические ноты в "Двойнике", и особенно в "Хозяйке", свидетельствовали, что от принятия идей Белинского Достоевский переходил к

чуждым реализму и материализму мистическим тенденциям.

Большое значение имело расхождение с Белинским, как писал Федор

Михайлович, "из-за идей о литературе и направлении литературы" {Н. Ф.

Бельчиков, Достоевский в процессе петрашевцев, М. 1936, стр. 85.}. Белинский

осуждал попытки Достоевского толковать народность в мистико-фантастическом

духе. Он выступал за литературу высокоидейную, сознательную в отношении к

действительности, несущую свет истины народу. Достоевский, как он сам писал

тогда, считал обременительными эти "служебные", как он их называл, обязанности искусства.

Таким образом, круг разногласий между Достоевским и Белинским, а

затем петрашевцами был достаточно широк.

Бесполезно предполагать, как развивались бы эти противоречия, -

развитие творчества писателя было прервано насильственной рукой почти на

целых десять лет.

* * *

13

Воспоминания о пребывании Достоевского на каторге и в ссылке,

естественно, не богаты. Но мемуары П. Мартьянова, Д. Врангеля и других дают

представление о том, какие физические и нравственные лишения и муки вынес и