– Нет-нет, я сам, – сказал Такеши.
Видимо, он таки окончательно решил презреть самурайские традиции и отказался от идеи сэппуку, отдавая предпочтение огнестрельному оружию. Потому что следующим ходом он вытащил из инвентаря небольшой пистолет.
– Этим можно?
– Офицерский сороковой? – уточнила Кира. – Этим можно.
– Тогда я пошел, – сказал он и поднес пистолет к виску.
– Удачи, – сказали мы с Кирой.
– Мне она не нужна, – сказал Такеши, спуская пусковой крючок. Или нажимая на кнопку. Не знаю, как это вообще работает.
Тонкий луч вылетел из дула "офицерского сорокового", преодолел о делающие его от головы несколько сантиметров и…
Тело Такеши растаяло в воздухе еще до того, как его закипевшие мозги могли выплеснуться на стенку.
– Вот везучий ублюдок, – сказала Кира.
Но я думаю, что везение тут было ни при чем. Скорее всего, хакер что-то подкрутил в настройках своего амулета, гарантировав себе стопроцентную возможность для возрождения.
Слишком он был спокоен, когда решался на столь радикальный шаг.
Мы с Кирой посмотрели друг на друга.
– Необязательно делать это прямо сейчас, – сказала она. – Какое-то время у нас есть. Однако, пока я здесь, я буду потреблять кислород, а при заглушенном реакторе он не восстанавливается.
– Не торопись, – сказал я. – Не думаю, что я успею выдышать весь запас.
– Кто знает, – сказала Кира. – Такеши возродился, а ты ему явно очень нужен, раз уж он заставил меня развернуться и забрать тебя с орбиты. Вполне возможно, что он уже ищет возможности для спасательной экспедиции.
Ну, учитывая, что один его контакт в мире незаконных перевозок отказался с ним сотрудничать и попытался вырезать под корень другой его контакт, вряд ли это такая уж легкая задача.
– Может, тогда и тебе не стоит рисковать? – спросил я.
– Нет, – сказала Кира. – Видеть корабль в этом состоянии слишком тяжело.
– Вряд ли это тяжелее, чем умереть окончательной смертью, – сказал я.
Она пожала плечами, и стало очевидно, что в возможность спасательной экспедиции Такеши она не верит. И говорила это только для успокоения. Моего. И может быть, своего.
– Пойдем проведаем нашего пассажира.
– Пойдем, – согласился я.
Обстановка в кают-компании изменилась. Дрянь уже сожрала всю мебель, а ее центральная куча увеличилась в размерах. Более того, она покрылась противной на вид белесой пленкой, под которой что-то активно пульсировало.
– Оно живое, – сказал я.
– Значит, его можно прикончить, – согласилась Кира, доставая бластер.
Я не стал ей напоминать об опасности стрельбы в маленьких герметичных замкнутых помещениях. Это ее корабль, пусть сама и ломает.
Зарождающаяся новая жизнь словно услышала наш разговор. Пленка лопнула, признавая роды состоявшимися, и из грязи восстал мой старый знакомый. Правда, он еще не до конца сформировался, да и роста в нем было поменьше обычного, но черты эльфийского лица оказались вполне узнаваемыми.
– Продолжим наш разговор, – предложил мини-Элронд. – Условия прежние. Артефакт в обмен на твою жизнь и жизнь твоей спутницы.
– Это вообще что? – поинтересовалась Кира, беря гадину на прицел.
– Это вот оно самое, – сказал я. – И как же ты предлагаешь сохранить наши жизни?
– Вы отдадите мне артефакт, и я восстановлю корабль, – сказал Элронд. – Мы вернемся на мою планету, где я выйду, а вы полетите дальше.
Чуваку четыре сотни лет, а он все еще рассчитывает, что кто-то может поверить в его сказки.
– Я думаю, что он врет, – сказал я Кире. – А что думаешь ты?
– Я думаю, что хочу прострелить ему башку, – сказала Кира. – Но это твоя война, тебе и принимать решение.
– Так я уже принял, – сказал я. – Стреляй.
Она выстрелила.
Импульс ее бластера расширился в виде конуса, и одним махом она сожгла большую часть мини-Элронда, переборку за его спиной и часть внешней обшивки корабля. Кислород с тихим хлопком покинул корабль, растворяясь в вакууме.
Мы стояли недалеко от двери, так что успели выскочить в коридор и заблокировать ее за собой.
– Прости, – сказала она. – Атмосфера корабля только что уменьшилась на треть.
– Ничего страшного, – сказал я. – Это того стоило.
– Жутковатое зрелище, – сказала Кира.
– Угу, – согласился я.
– Я пойду в рубку, – сказала Кира. – Дай мне пять минут, чтобы попрощаться с кораблем, а потом приходи. Не хочу делать это одна.
– Хорошо, – сказал я.
Она ушла.
Я постарался себя убедить, что тридцать пять процентов – это очень неплохие шансы, но не преуспел.