Казалось, «Везалий» разваливается по швам, хотя Фабий знал, что фрегат намного прочнее. В свое время ему доставалось и похлеще. Но требовалась только одна ошибка — один момент невнимательности — чтобы проиграть в поединке вроде нынешнего. Война в космосе была хитрой штукой даже для тех, кто разбирался в ее тонкостях, чем Фабий похвастаться не мог. Так что он оставил это дело Вольверу, доверившись мастерству гомункула и свирепости «Везалия». Но враг вовсе не намеревался расправиться с ними издалека, расстреляв в пустоте. Нет, он хотел явить им смерть на острие меча, лицом к лицу.
Донесения о пробоинах корпуса эхом разносились по каналам связи, пока Фабий в спешке пробирался по коридорам.
— Подумать только, «медвежьи когти», — пробормотал он. — Только полоумный осмелится использовать эти штуковины. Неужели наши потомки опустились до состояния варваров, лишенных здравого смысла? — Он впился в Арриана взглядом, ища согласия. — Что характерно, лишь Ангрон и ставил их на свои суда.
— Тем не менее от них есть польза, старший апотекарий, — возразил сопровождающий его Арриан. Пожиратель Миров был всего на шаг позади него, двигаясь так же быстро.
Фабий засмеялся.
— Еще какая. Но, готов поспорить, нашему противнику никогда не доводилось иметь дело с таким кораблем, как этот, или с таким острым умом, как мой. Я подготовился к такому повороту событий, Арриан.
— И потому мы направляемся в психокостную рощу, а не торопимся отражать нападение? — спросил Арриан. В голосе Пожирателя Миров сквозило легкое разочарование. Прошло немало времени с тех пор, как Арриану в последний раз выпадал случай утолить низменные инстинкты. Насилие выступало для него выпускным клапаном, необходимым для сохранения впечатляющей уравновешенности.
— Верно. Мы не можем терять время, проливая кровь этих бледных теней героев прошлого. Лучше избавиться от них сейчас и разобраться с выжившими на досуге. — Фабий взглянул на своего ассистента. — Думаю, тебе понравится.
— Несомненно, старший апотекарий.
Рамос и его какофоны пребывали в полной боевой готовности, когда в сад прибыл Фабий. Шумовые десантники рыскали в туннелях доступа; их оружие скулило, будто нетерпеливые гончие.
— Он взволнован, — сообщил Рамос, кивая в знак приветствия.
— Прекрасно, — сказал Фабий. — Тогда, скорее всего, он сделает то, о чем я попрошу.
Он оставил шумового десантника и углубился в сад. Призрачная кость, казалось, отстраняется от него, словно зная, чего он хочет. Звуки битвы здесь звучали приглушенно, и Фабию на миг представилось, что, даже если корабль будет уничтожен, этот отсек сохранится в целости и неприкосновенности.
Ключ, как всегда, ждал его в самом сердце рукотворного леса. Эльдар дергался и тихо постанывал, словно ощущал каждый удар по корпусу фрегата. Хотя, возможно, так оно и было на самом деле. В конце концов, Ключ слился с призрачной костью, а этого процесса не понимал даже сам Фабий. А распространившаяся повсюду чужеродная субстанция, в свою очередь, стала единой с кораблем.
Старший апотекарий опустился на колени перед эльдаром.
— Времени на любезности нет, так что спрошу прямо. Ты ведь чувствуешь их, не так ли? Чувствуешь, как они впиваются в металлическую плоть судна? Они словно железные колючки, выпускающие в полости твоего организма вредных паразитов. — Фабий осторожно взял Ключа за узкий череп, заставив эльдара посмотреть ему в глаза. — Изгони их. Воспользуйся призрачной костью по назначению. Выкинь те колючки, что замедляют нас, и залатай бреши. Сделай то, ради чего тебя сотворили. Защити «Везалий».
Ключ издал низкий животный стон, и Фабий сжал хватку.
— Давай же, сделай это, — пробормотал он. Его доспех прочирикал предупреждение, зарегистрировав всплеск на нескольких частотах, которые практически невозможно было засечь. Рот Ключа широко открылся, как будто он собирался запеть или закричать. Но никакого звука не последовало. Психокость в глазницах завибрировала от внутренних ревербераций, и обезьяноподобные рабы шумовых десантников начали визжать и орать среди спутанных ветвей. Сигнал был отправлен.
Довольный, Фабий собирался уже выпустить существо, как вдруг оно схватило его за запястье.
— О-отец, — прошептал Ключ. Фабий замер. Он знал этот голос так же хорошо, как свой собственный. Эльдар крепко стиснул его запястье — с силой большей, чем обладал.