— Этот мираж будет развлекать меня, пока я не заполучу оригинал, — Затем он махнул рукой: — Ты свободен. Я подумаю над твоим предложением.
Глава 12
Энтропия в действии
— Пяти кораблей будет мало, — сказал Арриан, изучая гололит, изображающий флот Блистательного, — Мир-корабль — это больше мир, чем корабль, и вооружен он до зубов.
Олеандр склонился над гололитом и пробежался взглядом по плану «Кваржазата».
— Как и мы. Помимо «Кваржазата» у нас два фрегата, «Острый язык» и «Орхалий Освобожденный», боевая баржа «Перо Замперия» и ударный крейсер…
— Узнаю «Шестой глаз», — сказал Саккара. — Я видел его в бою у Заката красоты. Весь его экипаж состоит из евнухов, вечно витающих в царстве нематериальных удовольствий.
Олеандр удивленно взглянул на Саккару:
— Я и не знал, что ты был на Закате красоты.
Та битва прошла так же скверно, как и большинство битв легионерской войны. В ней не было определенных сторон: только корабли, беззвучно разламывавшие друг друга на куски. Олеандр тогда долго провисел, цепляясь за обломок балки и покрываясь инеем, пока его не подобрал корабль Блистательного.
— Ты многого не знаешь, сибарит, — бросил Саккара, и что-то в тоне его голоса немедленно привлекло внимание Олеандра. Несущий Слово водил пальцами по символам, вырезанным на нагруднике, словно беззвучно молился. А может, он просто слушал гул устройства, которое стояло у него между сердцами. С Саккарой никогда нельзя было знать наверняка.
— Помолчите оба, — сказал Байл, — Флот неплохой, хотя и маленький, как верно заметил Арриан.
Он стоял спиной к ним, лицом к командной палубе. Из вокс-динамиков доносилась странная, грустная мелодия — песня со Старой Терры, в которой после тысяч лет языковой эволюции не осталось ни одного понятного слова. Насколько Олеандр помнил, она была одной из самых любимых у Байла. Тот коллекционировал музыку так же целеустремленно, как материалы для исследований. Порой, когда у Байла было созерцательное настроение, по гигантскому дворцу на Уруме разносились оркестровые произведения со всей Галактики. Вот и сейчас он размышлял о чем-то, тихо напевая под нос.
Олеандр посмотрел на Арриана, и тот пожал плечами.
— Он сильный, — сказал Олеандр, скрестив руки на груди. — Блистательный не дурак. Это проверенные корабли с опытными экипажами. В свое время они пробились через оборону Империума и астероидные бастионы четвертого легиона. Любой был бы счастлив заполучить хотя бы один из них.
— Но переживут ли они атаку на мир-корабль? — спросил Саккара.
— Некоторые переживут, и для наших целей этого достаточно, — сказал Байл, не смотря на них. Его глаза были закрыты, а шишковатые пальцы подергивались в такт музыке. Олеандру оставалось лишь гадать, о чем он думает.
Ему до сих пор не верилось, что Байл пришел ему на помощь в бою с Узниками Радости. Главный апотекарий еще ни разу на его памяти так не поступал. Возможно, его слова зажгли в сердце Байла давно тлевшую искру братских уз? Или он просто решил отплатить за помощь, оказанную на Грандиозной.
— К нам еще присоединится, как всегда, различное пушечное мясо: ренегаты, пираты, банды, пытающиеся завоевать расположение Блистательного, — сказал Олеандр. — Как только пойдет весть о наших планах — а скорее всего, уже пошла, — они явятся, надеясь поучаствовать в грабежах. Вообще, судя по вокс-переговорам, они уже начали прибывать. К тому моменту, как мы доберемся до Лугганата, флот вырастет вдвое… или втрое. — Он повернулся к Байлу: — Мы полетим на «Везалии»?
— Нет, — ответил Байл и взглянул на стоящего рядом Вольвера, — «Везалий» останется у границы на случай, если нам придется бежать. Мы воспользуемся «Сорокопутом»: его должно быть достаточно, чтобы добраться до цели, а потом улететь.
— Зачем мы вообще в этом участвуем? — спросил Саккара. — Почему бы не подождать, пока Блистательный сделает всю работу, а потом забрать свои трофеи?
— Потому что это скучно, — отозвался Арриан. — К тому же львы шакалам не доверяют.
— Арриан прав, — сказал Байл, — Касперос не позволит нам остаться в тылу. Он захочет, чтобы мы присоединились. Это все его тяга к театральности. Он нам не доверяет.
— Он тебе не доверяет, — поправил его Саккара, — И попытается предать. Третий всегда был полон предателей и глупцов. Блистательный предпочел бы, чтобы ты сидел в клетке.
— А ты-то откуда это знаешь? — спросил Олеандр. Саккара улыбнулся.
— К плоти вашего корабля липнет множество демонов, и все они шепчут мне о вероломстве и гибели, — ответил Несущий Слово, проводя рукой сквозь гололитическую проекцию. — Ты положил руку в пасть волка, дегенерат. Смотри, не лишись ее.