В номер к Фабио и Милене кто-то постучался.
– Я так и не представился вам мой уважаемый и ненавистный друг, можете нарекать меня Сергеем, чувствуете это верно Фабс? О, а это ваша дочурка? Какая прелестная! Уверен она мне и пары слов сказать не позволит, вот уж уверен! Ха-ха, ну ладно, мы будем отличной командой, это точно, прямо в яблочко.
– Ты все еще здесь? Надеюсь, не будешь мешаться под ногами и не словишь пулю при первой возможности… – Сказал Фабио.
– Ах, ну зачем, зачем же ты так со мной мой милый, мой голубчик? – Загримасничал Сергей, вытащив дробовик правой рукой и выстрелив куда-то в коридор не прицеливаясь. Фабио услышал шаги.
Представление началось, музыка заиграла.
Концерт начался.
– Милли прикрывай с окна, будешь на винтовке! – Выкрикнул Фабио, вместе с Сергеем они выдвинулись к лифту переступая через труп возлежащий неподалеку.
Золотые двери лифта с серебряным узором, игравшим на свету, открылись, и Сергей тут же выстрелил в ничего не ведавших вооруженных людей, которые тут же с грохотом повалились на пол отчего лифт съехал вниз, повиснув между двумя этажами.
– Лестница! – Заметил Фабио.
Лестницы в отеле находились по обе стороны лифта. Фабио встал у той, что находилась справа, Сергей слева. Из дверей нескончаемым потоком выбегали противники, которых тут же поджидала заветная пуля, двери уже не закрывались от тел, которые скопились в них, с лестницы летели пули, выбивавшие штукатурку в стенах, поднялась пыль.
Дирижер властно поднимал руки вверх и низвергал их вниз, он весь напрягся и заставил оркестр прочувствовать это напряжение. Музыка лилась, переливалась, выстреливала, звучала целым потоком или же всего лишь мелким тоненьким звучанием. Голоса сменялись, то были голоса инструментов что точно в танце менялись партнерами на ходу. Толпа в зале слушала и внимала, не издавая ни единого звука. Кто-то смотрел на спину дирижера, кто-то на его нескромную лысину, блестящую со сцены. Чувства сменяли друг друга, люди понимали музыку по-своему и каждый момент таил для них что-то свое. Дело близилось к развязке, все включая музыкантов жаждали концовки.
Фабио пошел в номер перезаряжая пистолеты на ходу. Сергей встал у лестничных дверей, в его руках было два обреза, он охранял проход пока Фабио собирал вещи.
Спускаясь по правой лестнице, они осторожно ступали по каждой ступеньке пытаясь застать врасплох затаившихся киллеров. Снизу слышался шорох и шепот. Фабио выглянул через перилу и выстрелил несколько раз, его едва не задела пуля, которая чудом от рикошетила от перил в сторону. Сергей направился, прямиком вниз опережая остальных и потерялся из виду. Выстрелы его дробовиков раздались по всем этажам страшным ревом подпитанным эхом лестничной площадки. Фабио вновь выглянул и прикрыл Сергея, к которому подступал сзади появившийся партизан. Когда Фабио и Милена догнали Сергея, у черного входа уже валялась груда людей пытающихся вобрать в легкие последний глоток воздуха. Выйдя из здания отеля, они наткнулись на машину что стояла, поджидая у черного входа. За рулем сидел один из тех дилетантов что лелеял надежду увезти на этом автомобиле головы двоих, но теперь уже троих почтенных киллеров, которые могли в одно мгновение наказать зазнавшегося любителя.
Сергей подбежал к машине, открыл дверцу и вытащил дожидающегося недотепу, у которого, казалось, перекрыло дыхание от одного их вида. Сергей выхватил у него оружие.
– Проваливай к чертовой матери дружок, пока я не отстрелил тебе…
Не прошло и секунды как его и след простыл, порой страх наделяет силой даже слабых.
Сергей сел за руль, Милена села сзади а Фабио спереди. Сергей не стал медлить и уехал до того, как из-за угла выехала машина полиции, и они, оглядываясь по сторонам выдохнули с облегчением.
Музыка прекратилась, возбужденные и восторженные зрители бросились бить в ладоши аплодируя чуть не до крови от прекрасной, невероятной музыки исполнителей. Дирижер повернулся к залу, у него были длинные кудри волос по бокам, выделяющиеся скулы и худое лицо несмотря на то, что тот обладал небольшим выпирающим животом, отъеденным на званных вечерах. С лица его тек пот и дышал он очень часто. Он распростер руки и зал заревел с еще большей силой. Поклонившись два раза и выпрямляясь на третий, его вдруг начали забрасывать букетами различных цветов и кричать ему о том, чтобы он женился на такой-то, что он виртуоз и самый настоящий гений. Аплодисменты поражали так же, как и музыка что заставила публику так бурно реагировать. Дирижер обвел всех взглядом слева направо и по его лицу можно было понять, что он был на седьмом от счастья и ему совсем не хотелось прощаться с этим распрекрасным чувством.