Выстрелив в первый раз, Фабио промахнулся и одернул руку. Милена стреляла, справа налево пытаясь привлечь к себе внимание остальных и когда Фабио и Милена завладели вниманием противников Сергей произвел свой артиллерийский заряд вновь не считая патронов. Фабио выждал необходимое время и застал сразу троих высунувшихся охранников, которые выделялись темной окраской волос. Его рука провела кривую линию с тремя отрезками и когда враги полегли выглянул четвертый что вытянул руку в надежде отомстить за товарищей. Милена поджидала именно его и со всей стремительностью могущественной молодости, со всем желанием защитить дорогого отца, со всей ненавистью к преступникам она выстрелила в тело своего противника с тем же наставительным и праведным гневом, с которым ранее отхлестывали плетью провинившихся грешников.
Времени оставалось все меньше, каждая секунда была на счету. Когда защитники Совета пали, Фабио, Милена и Сергей поспешили к концертному залу, где скорее всего уже был собран Совет. Двери были заперты, Сергей не стал церемониться и осадил дверь нескончаемыми выстрелами, затем выбил ногой то, что от них осталось.
Зал был пуст.
Они стали искать их за сценой и во всевозможных местах и нашли лишь пару актеров мужчину и женщину которые видимо не расслышали стрельбу из-за плотских утех, которым они предавались. Женщина, увидев незнакомцев пронзительно взвизгнула и двое влюбленных убежали так быстро что позабыли накинуть на себя хотя бы одежду. Фабио едва успел остановить Сергея, предотвращая убийство невинных. Наступила тишина, никого больше не было в здании.
– Черт, они не могли так запросто сбежать! Ладно, нужно уходить, иначе скоро идти будет некуда, быстро! – Указал Фабио.
Рванув к выходу и сев в машину, им ничего не оставалось как незамедлительно удалиться и обдумать следующий план действий. Фабио был раздосадован и разочарован, чувствуя злобу из-за того, что весь его план провалился. Они продолжали молчать. Сергей решил не нарушать тишину и ехал прямо.
– Отвези нас к твоему Наставнику. – Нарушил тишину Фабио.
Сергей повернул к нему голову и взглянул на Фабио с полным изумлением.
– Но зачем?
– Он укажет нам путь. Я вижу множество решений этой задачи, но правильного узреть не в моих силах. Не знаю, как я вообще пришел к этому, но мне нужно увидеть его.
– Ох, старикан, что же ты задумал?..
Сергей развернул машину, и они направились в другую часть города, в отдельный дом похожий на святыню и в то же время чем-то напоминающий незаметное, исторгающее приятный запах, радующее своим видом растение, в котором находился возможно самый мудрый старик на земле, раз он сумел внушить столь необъятную добродетель в голову юноши со шрамом.
– Приехали. – Сказал Сергей.
– Оно и видно, дом у него…
– Прекрасный, я знаю старик. – Перебил его Сергей.
Перейдя дорогу и подойдя к дверям сего здания, женщина открыла им двери еще до того, как они успели постучать, словно наперед знала, что они явятся или знал тот мудрец, который находился внутри.
Они молча проследовали за женщиной в комнату, двери которой были точно бумажными. В комнате находилось множество свеч, расставленных по углам, рядом с Наставником были четыре дымящиеся палки, которые заполняли своим ароматом всю комнату. Наставник был одет в оранжевые одежды, одно его плечо было оголено, он был очень стар, с лысой головой и без бровей. Лицо его напоминало чем-то черепашье, оно улыбалось, хоть и глаза его были закрыты, казалось, словно они тоже улыбались. Он сидел, скрестив ноги, руки его покоились на коленях, и большой вместе с указательным пальцем были соединены. Сосредоточенность Наставника всегда сообщалась тем, кто посещал его. Женщина закрыла двери и удалилась, стуча деревянной обувью. Наставник не пошевелил и пальцем. Сейчас невозможно было предсказать в какой реальности он находился. Фабио не ошибся с выбором, он сказал себе, что это именно то, что ему было нужно и он пришел точно по адресу.
Все хранили молчание и ждали около пяти минут, не двигаясь и, к удивлению, ни о чем не думая. Мысли их отстранились, убежав от покоя, сосредоточенности и силы этого старика, он будто парил в воздухе, в нем проглядывала мудрость всего мира.