– Ты прямо как священник проповедуешь терпение, даруешь надежду там куда ее бы и ветром не занесло.
– Иногда надежда лишь усиливает страдание, на которое обрекает судьба.
– Надежда единственный сладкий плод в этом горьком месте.
–Здесь нас горазды сломить, сами не понимая, что сломленную душу снова не сломаешь.
– Неужели ты видывал более темные потемки жизни?
– Я думаю что мы неизбежно будем проходить сквозь тяжкие испытания, когда у тебя есть что терять ты теряешь, когда терять нечего найдется что похуже, лишь когда ты теряешь все, изнемогаешь от боли, встречаешь рассвет в полном крахе, ожидая наконец последнего удара судьбы, тогда-то кажется и приходит облегчение, но увы наступает нечто более обременительное, нечто такое, отчего уже не поднимаешься, ты как потерявшийся в недрах моря единственный оставшийся в живых на судне, без еды, одинокий, ищешь хотя бы малейший намек на спасение, в то время как вздымается море, а небеса готовы разорваться, познать бы всем это, пройти бы сквозь это море, только тогда мы понимаем всю суть когда просыпаемся старцами, глубокими и сожалеющими о том многом что уже прошло безвозвратно, гордящимися своими подвигами, до которых никому нет дела.
– Страшно представить через что же ты прошел, чтобы говорить такое.
– Прости Поляк, я вовсе не хотел бы говорить тебе всего этого…
– Нет что ты, сказанное тобой я никогда не забуду, все что ты поведал мне это сокровища, которыми ты награжден за много лет страданий и горестей, которые в одночасье стали истиной и как золото возникли на берегу моря.
– Не подумай, что все это время я пребывал в отчаянии, но без этого не обойтись, мою жизнь можно назвать счастливой, ведь я через многое прошел и понял, чем же нужно обладать чтобы быть богаче всякого смертного.
– Поведай же прошу!
– Благодарностью.
На этом и закончился их разговор, одежда шуршала пока они не оказались на своих деревянных койках. Фабио хотел уже было уснуть, но, как всегда, напоследок взглянул как там Милена. Она сидела на койке и наблюдала за отцом, смотря взглядом верности, любви и полного доверия. Они глядели друг на друга и Фабио никогда бы не подумал, что одним взглядом человека можно заставить заплакать, но тем не менее слезы потекли с его глаз, ровно, как и у нее. Им не нужно было слов чтобы признаться друг другу в любви, отцовской искренней и любви детской, невинной и беспощадно колотящейся в сердце.
Он лишь кивнул ей вытирая слезы, она сделала тоже самое и уснули они оба детским сном, стараясь хотя бы там обрести покой на какое-то время, забыть о боли, о трудностях и улететь в небо ночное прямо к пепельным облакам, стать вновь всемогущими творцами в стенах собственного разума, забыть наконец о жизни, которая так сильно и корыстно бьет и ускользнуть далеко за горизонт сознания и тьмы.
Глава 5.
Фабио вскочил от чьих-то криков м стонов, молящих о пощаде, ему даже показалось словно бы он сам издавал эти жалостливые стоны, звук которых доносился в самой близи от него. Он бросил взгляд на Милену, она сидела на своей кровати и жалостливо следила за движениями охранников, находящихся всего в одном шаге от камеры Фабио, но те в свою очередь были заняты излюбленным делом, которое явно пробуждало в них злобную радость.
– Что Поляк отвык от ударов? Совсем ты здесь расслабился как поглядим. – Прошипел один из охранников.
– Не надо прошу, хватит, пожалуйста. – Стонал он и, кажется, плакал.
– Заткнись-ка лучше. – Произнес второй охранник.
– На что ты здесь надеялся, а преступник? На роскошь, вентиляторы и туалет с подогревом? Жалкий червь. – Сказал первый и в некоторых фразах голос его напрягался от силы, которую он прикладывал дабы сильнее избить Поляка.
Это длилось не долго, все произошло в одно мгновение, а по пути обратно, охранники чуть не начали незапланированную расправу над Сергеем, который испугал обоих, когда те шли мимо. Сергей лишь рассмеялся от души над тем, как ловко ему удалось напугать двух мальчишек.
– Я убью его! – Выпалил второй, но первый вразумил товарища, который в последствии ограничился лишь одним плевком в сторону его камеры, затем они последовали дальше под дикий хохот Сергея.
– Он чокнутый. Оставь этого бедолагу, еще успеется его образумить.
Сергей стонал от смеха.
Тем временем Фабио шепнул Поляку:
– Потерпи немного, боль пройдет, она всегда проходит, если бы они только знали, что такое настоящая боль, то никогда бы не осмелились подвергнуть кого-нибудь этому страданию. Потерпи Поляк, ничто не вечно и скоро настанет час расплаты, все временно, все подвластно случаю.