– Ты просто берешь на себя слишком много, ведь ты не сделал столько зла… Сколько полагаешь, как ты можешь думать о себе так плохо? Ведь ты не плохой… Пап ты никогда не был плохим и не будешь… Пожалуйста выслушай меня.
– Я не могу! Что же нам тогда останется, бежать? Нам некуда бежать Милли. Если мы не нападем сегодня, то они застанут нас врасплох завтра, нас так легко найти что окажется удивительным то, что мы все еще живы. Я не хочу потерять тебя Милли… Не хочу рисковать тобой и видеть, как тебе больно, не хочу больше чего-то ждать. Пусть в меня стреляют и убивают раз за разом, пусть открывают мне пальцы по одному, пусть сжигают дотла мое жилище и докучают даже во снах, но никто не посмеет угрожать моей семье, моей дочери, моему богатству, ведь ты мое богатство, я посвятил эти годы тебе, я отдал свою жизнь в твои руки и больше не смею думать ни о чем, что не связано с тобой, я стена которая защитит тебя от пуль, я готов пройти сквозь огонь и воду, ведь я продал тебе свою душу и хочу только благополучия для тебя, я не усну мирным сном пока тебе угрожает опасность и мой долг сейчас прежде всего поехать туда и завершить то, что давно нужно было закончить.
Фабио не ожидал от себя озвученных слов и то, что сказал Фабио было и есть той правдой, что находилась всегда в его сердце. Слова эти были выражены всей его душой и поэтому они достигли души Милены. Так горестна и так чиста была эта правда, облаченная в слова не столь уж грамотные, но хорошо подобранные, что вдохновили бы и мертвеца на жизнь, а утопленника заставили бы вынырнуть обратно со дна морского. Этот водоворот событий, заставил их признаться в том, что так тяжело лежало на сердце, хоть и говорил один лишь только Фабио и возможно это последнее что он мог ей сказать, ведь ни ему, ни ей не было известно, чего ожидать в дальнейшем и на что надеется. Не оставалось ничего иного кроме как быть честным с самим собой и своей дочерью.
Глава 16.
Фабио обнял Милену и в очередной раз выразил ей свою любовь. Он сказал ей что будет ждать их на месте и сделает все от него зависящее. Милена приняла на себя это бремя разлуки и проглотила эту таблетку, которая, казалось, ни капли не помогала против злосчастной напасти ее воображения, и того, что представало в ее уме. Она молилась про себя, и просила, чтобы все было хорошо, она умоляла и надеялась на свершение этой просьбы, казалось, она готова была умереть, боясь предвидеть что-либо из того, что так рьяно захватывало ее внимание, что может быть больнее той действительности которую можно было избежать, но увы не хватило смелости для этого? Больно предвидеть беду, а потом к тому же пожинать ее наяву, делая себе лишь вдвойне больнее.
Фабио посадил Милену в такси и еще до того, как тронуться с места она смотрела на отца через окошко пытаясь разглядеть и тщетно понять то, что помогло бы ей справиться с разлукой и как бы велико ни было ее желание все предотвратить увы ничего нельзя было сделать и от этого-то Милена чувствовала себя беспомощнее чем раньше. Ничто не могло причинить ей столько боли сколько сама мысль о том, что сегодня она может потерять отца и предвидя это она все равно шла на несправедливую сделку с судьбой оставляя Фабио одного на пути, который может и не вернет его обратно.
Фабио остался один на пустынной улице и наступила тишина что пугала своим невероятным, необузданным безмолвием. Улица омертвела и лишь Фабио оставался жив, его оживляла идея и цель за которую он готов был погибнуть, но каждый ли способен жертвовать всем ради своей цели, сможет ли каждый рухнуть под сводом жизни ради того что ему дороже всего, сможет ли выстоять тот кто карабкается по стене жизни что ежеминутно обрушивается и уносит за собой всякого движущегося по ней, станет ли мертвец бороться за право жить если жить ему незачем? Сколь ни была та боль что ожидает, сколь ни была мучительна прошлая боль это нисколько не пугает человека, в котором горит огонь жизни. Ослепленные стада не станут бороться с оковами, в коих они пребывают, лишь те, кому есть за что бороться будут идти до конца, лишь опьяненные страшной судьбою не опустят головы своей пока не достигнут той высоты взобраться на которую не по силам решительно никому, именно такова человеческая сила и таков Фабио который принял роковое решение.