Улица продолжала пустовать, а силуэты зданий, обрамлявших город, стояли точно пустынные заброшенные и никому ненужные игрушки, построенные для красоты, и пока они шли, ступая тяжелой поступью в сторону библиотеки, перед взором проносилась вся жизнь и возникла возможность вспомнить многое тревожащее и радостное, страшное и красивое. В голове будто играл оркестр и играл нечто превосходящее всякие ожидания, играл музыку жизни и ее суровую мелодию состоящую из страшных событий и ненастных мгновений, люди пролетали быстро словно капли утренней росы ниспадали на землю, одни были хорошими, другие нет, одни внесли свой вклад в их жизни другие напротив кое-что одалживали с различными побуждениями и стремлениями. Суровая карта жизни встала перед ними, являя свой ужасный покров, свой путь что далеко не был наслаждением и счастьем, но только благодаря постоянным страданиям, счастье точно проглядывало сильнее от этого, выделяясь ярче солнца, счастье, которое испытывали редко, становится совсем иным плодом, сладким, как арбуз в солнечный день. Жизнь проносилась перед глазами, хотя никто не умирал, но готов был и на такой исход, понимая, как часто претворяет жизнь суровый приговор и как часто рушит все планы сводя на нет все ожидания.
Тяжелые двери огромной библиотеки отворились, ровно так же, как и открылись несусветные, донельзя проникновенные в этот самый возможно важный момент чувства, открывая двери своей невероятности.
Открывая двери, Фабио и Сергей заметили охранников сторожащих зал, те вгляделись в лица гостей, прибывших в библиотеку, и едва успели спохватиться как тут же прогремели выстрелы. Охранники упали быстрее чем смогли что-либо предпринять. Началась перестрелка. Фабио двигался грациозно и непринужденно, каждое малейшее движение, каждый шорох был взвешен многократно и продуман до мельчайших деталей, так работает ювелир, который выработал у себя аккуратность хирурга. Сергей в этот раз, как и всегда не щадил никого, его выстрелы взрывались в зале, а дробовики, казалось, ревели, он жаждал этого дня не меньше, чем Фабио, он чувствовал, как возымел почву под ногами благодаря недавнему сну, в котором многое для него прояснилось.
Теперь ничто не сдерживало стрелков от ужасного мщения, сыпалась штукатурка, падали тела, осколки стекла, гильзы, щепки древесины, трескался потолок, рушилось все и все пребывало в движении, молот правосудия достался вырвавшимся из тюрьмы преступникам и теперь они вдоволь бьют им из-под тяжка в надежде добраться до трусливых судей.
То, что пришлось почувствовать Фабио, было непостижимой переменой в нем, он чувствовал как впервые истинно утолил свой голод, хотя он и не подозревал о таковом, но дело обстояло несколько иначе, он наконец почувствовал себя на пороге той вершины, к которой так долго стремился карабкаясь в собственной крови ради отмщения за страдания его дочери, за ужасное преступление против его семьи, о котором он надеялся возвестить Совету. Сегодня Фабио будет судьей перед ними, сегодня месть восторжествует и возьмет на себя роль палача и судьи.
– Ха-ха, чертовы прихвостни, не успели мы ввалиться сюда, как тут же этот сброд несчастных недотеп, печальная агония и мука! Ужасный бой против судьбы, борьба в которой не успели толком поучаствовать как остались без головы! – Сергей повысил голос дабы все слышали. – Выходите жалкий люд! Сегодня мы окажем вам сопротивление, сегодня, здесь мы правим балом! Вам не сбежать жалкие трусливые черти! Ха-ха! Вкусите же смерть, она зашла к вам в гости! Вкусите нашей ярости, быть может она придется вам по вкусу, мы вам сполна воздадим вашей же кровью, а затем заставим вас выпить этот вонючий, греховный напиток! Так пускайтесь в бега! Мы будем охотиться на вас как на поросят в лесу, бегите же, пока есть такая возможность! Боюсь сегодня некуда бежать! Да будет пир! Да будет бойня, месть и отмщенье, кровь за кровь и глаз за глаз, платите же теперь тот долг что задолжали! Чертовы преступники, мать вашу!
– Запри двери Сергей, теперь-то им некуда будет бежать… Вот так, а сейчас пошли наверх.
Они последовали дальше к лестнице так как знали, что снизу скорее всего дело кончено и поднялись на второй этаж. Сергей заряжал дробовики поднимаясь по лестнице вместе с Фабио и испытывая полное упоение душа его парила, он словно был актером, вошедшим в роль настолько что не успевал дивиться самому себе, точно театральный герой какой нибудь душевной и чересчур чувствительной пьески. Он управлял всем залом, чувствуя каждый вздох, каждую слезу, что текла по щеке зрелой дамы, или юного дитя, своими чувствами на сцене он внушал их другим, он плыл, летал, он вдохновлял, падал и стонал и все это в душе его отразилось невероятной жизнью, песней возвращающей к жизни, пульсацией сердца что перестало биться. Все же пока Сергей пребывал на седьмом небе он вовсе не терял бдительности ведь стоило подняться на второй этаж как из-за угла вышел один из прихвостней Совета что замахал ножом и тщетно попытался убить первого встречного. Сергей ударил его дробовиком по подбородку отчего тот потерял равновесие и упал, обронив нож. Сергей поднял его и взяв его шею в замок начал допрашивать: