Такие историйки из рыцарской жизни во французском литературоведении называются куртуазными. Но эта характеристика опирается лишь па внешнее сходство их с произведениями куртуазной, то есть феодально-аристократической (буквально — «придворной»), литературы. Что и говорить, куртуазная литература оказывала на город известное влияние, — ведь это была литература господствующего сословия, — но ее влияние ограничивалось почти только частностями, например, при описании рыцарских достоинств героя и красоты его возлюбленной. Выработанный же куртуазной литературой высокий, но отвлеченный идеал рыцаря в трактовке городских рассказчиков подвергся заметной конкретизации. Уже начиная сознавать свой вес в хозяйственной и политической жилим страны, все чаще служа опорою для королевской власти в ее борьбе с феодалами и в деле объединения Франции, все чаще добиваясь для городов нрава самоуправления, горожане вместе с тем не могли не испытывать чувства ущемленности перед все еще сильными и властными феодалами с их привилегиями. В своих фаблио город брал над феодалами как бы художественный реванш, не признавая за знатными сеньорами права считаться подлинными рыцарями, а идеальными чертами рыцаря наделяя лишь тех людей из замковой среды, кто сам, подобно горожанам, страдал от утеснений со стороны крупных феодалов. Темы социальной борьбы здесь еще, конечно, не было, но противопоставление личного достоинства человека знатности и силе ощущается как подтекст даже в некоторых фаблио, весьма фривольных но своему сюжету.
Знаменательно, что при изображении города дифференцированное отношение рассказчиков к своим персонажам — богатым и влиятельным или бедным и бесправным — проявляется очень редко. В одном фаблио, например, с большим сочувствием говорится о бедном торговце, который поехал на сельский рынок сам-друг со своею клячей, да и ее лишился
(фаблио так и называется — «О бедном торговце»), а в других столь же сочувственно рассказывается об удачных сделках богатых купцов — торговца из фаблио «Разрезанная попона», ловкого и удачливого в купле-продаже, обходительного и добродушного человека, прекрасного семьянина, ставшего в конце жизни жертвой своей излишней доверчивости, или купца Ренье из фаблио «Кошель ума», предприимчивого и оборотистого, отправляющего свои товары целыми обозами, совершающего крупные сделки ни знаменитой в Средние века международной Труаской ярмарке — правда, небезупречного супруга, но способного вовремя Образумиться. Горожане XII-ХIII веков не составляли, конечно, единой семьи, мирного содружества — интересы хозяев и работников, крупных Купцов и мелких торговцев, цеховых мастеров и подмастерьев но мере роста городов сталкивались все более резко, но этот процесс не нашел еще достаточного отражения в фаблио. Их авторы по большей части выступали как бы от имени всего городского сословия, всей молодой культуры городов, еще не утратившей крепкой связи с народом.
Связь городской культуры с народом явственно видна в тех фаблио, где в качестве главных персонажей действуют вилланы. Рассказчики вовсе не прикрашивают средневекового крестьянина, они даже подшучивают над ним, над его неловкостью, грубостью, суевериями (например, в фаблио «О том, как виллан возомнил себя мертвым»). Но, потешаясь с некоторым городским высокомерием над деревенщиной, его темнотой и неотесанностью, авторы фаблио способны и глубоко сострадать внллану-бедняку в его горькой судьбине. Так, в очень веселом фаблио «Тытам» рассказчик, увлекаясь забавной путаницей всевозможных недоразумений, на которых основан сюжет, находит время