— Причитать потом будем. Пока что некоторое время уйдет на возвращение ДВБ под президентский контроль. И как я сказал, через это мы можем лишиться вице-президента.
— Вот жалость-то, — фыркнул Парис. — Свободный мир, снимите шляпы.
— Да и хрен бы с ним, верно? Кому какое дело. А ведь шалость по линии ДВБ могла бы у нас выгореть, убери мы с дороги «большого парня». Насовсем.
— Ты о чем? — рассмеялся Парис. — Всерьез планируешь грохнуть Черча?
«Грохнуть» было у него излюбленным словцом.
— Я-то? Да господь с тобой… Просто тут мне сорока на хвосте принесла, что с ним расторгают контракт. С ним и еще с несколькими его деятелями. Не будь твой папаша на привязи, я бы подумал, это его затея. Впрочем, без разницы. Было бы удачно, если бы тот, у кого на руках контракт, прервал его прежде, чем пыль от всей сегодняшней хрени успеет осесть. Иначе Черч может начать копать, а у него нос по ветру. Вот уж чего, а этого никому из нас точно не хочется.
Геката все это время сидела, облокотившись на Париса и вслушиваясь в разговор. «В этом что-то есть», — переглянувшись, прочли они в глазах друг у друга.
— Ну так что? — задал вопрос Парис.
— А вот что: пусть все идет своим чередом; президент еще какое-то время не сможет перехватить поводья, так что, по крайней мере, на сегодня ОВН у нас стреножен. Может, и на завтра, но это уже, пожалуй, излишний оптимизм. Дальше пускай вице-президент доигрывает свою партию: бросает козликов отпущения волкам из конгресса. Пусть подавятся. Ну а мы… переходим к следующей стадии.
Парис взглянул на Гекату; та кивнула.
— Что ж, ладно. Есть еще мысли, как наложить лапу на «Ясновидец»?
— Кое-что есть, — ответил Сандерленд. — Но предпринять мы ничего не можем, пока в колоде значится Черч.
— Ч-черт.
Сандерленд хохотнул — хрипловатым, жадным рыком медведя, завидевшего бьющегося на берегу лосося.
— Так, — сказал он. — А теперь поговорим о Денвере.
Глава 19
Друид Хилл Парк, Балтимор, Мэриленд.
Суббота, 28 августа, 10.31.
Остаток времени на Часах вымирания:
97 часов 29 минут.
Я дожидался машины на выходе, когда зазвонил сотовый. Взглянул на экран: Грейс. Обычно при этом я улыбался, однако на этот раз меня ожег слепой страх: не случилось ли чего?
— Джо, — нервно произнесла она в трубку.
— Але, — окликнул я, — шифером богаты?[7]
— Ну конечно, придурок.
— Просто мед, а не слова. И эдакими устами ты целуешь премьер-министра?
— Да ну тебя. — К огромному моему облегчению, в голосе послышалась смешинка.
Грейс Кортленд — британский правительственный агент, а теперь глава регионального центра ОВН в Балтиморе — была на треть моим местным шефом, на треть товарищем по оружию, с которым мы плечом к плечу прошли через несколько жесточайших передряг с той поры, как я сам начал работать на правительство, и на треть моей подругой; и если у кого-то когда-нибудь была такая же интересная, разносторонняя и жгучая в общении женщина, то дайте знать — полюбуюсь хоть одним глазком; впрочем, наверняка ей до моей далеко. На люди свои отношения мы не выставляли, хотя для наметанного глаза первоклассных спецов из отдела они давно уже не являлись секретом.
— Рад слышать твой голос, — сказал я.
— А я твой, — отозвалась она. — Я себе места не находила: представляла, как тебя, возможно, увозят безопасники с гребаным мешком на голове.
— Не могу сказать, что они не пытались. Надеюсь, ты не с очередным ворохом дурных вестей? А то скоро трубку брать перестану.
— Да, я слышала о твоем парне, Фарадее, — сказала она. — Просто ужас. Джо, мне это все как ножом по сердцу.
Я знал, что все именно так. За годы командирства у Черча Грейс сама лишилась многих соратников.
— Спасибо тебе.
В Отделе она состояла, можно сказать, по бессрочному займу у «Барьера» — британской модели группы быстрого реагирования с научным уклоном вроде нашей. Черч в свое время выклянчил персонально ее, а он зря ничего не выпрашивает.
— У меня для тебя новости, — сказала она. — Сейчас на месте преступления Джерри Спенсер. Кто-то из друзей мистера Черча в Вилмингтоне успел спроворить ему фальшивое удостоверение. Так что он сейчас в берлоге у Гилпина и перезвонит, как только дым рассеется.
— Это кое-что, — сказал я с плохо скрываемой радостью. Джерри в свое время двадцать с лишним лет оттрубил криминалистом в округе Колумбия, а теперь его по линии антитеррора перевели в наши края. Отработать по своей части объект он мог так, как никому и не снилось. Поговаривают, что его по истечении срока службы присматривало себе ФБР для преподавания в главной спецшколе, но ОВН сработал на опережение, и теперь Джерри заведовал у нас криминалистической лабораторией.