На это улыбнулся даже Черч.
— О скрещивании речи не ведется, — сказал Кто. — Слишком проблематично, да уже и малость устарело. Трансгеника — это генетическая манипуляция на эмбриональной фазе. Быть может, кто-то взял гены, я не знаю, от носорога или от нарвала, и ввел их в ДНК лошади. А результат мы видели на записи.
— И такое возможно? — по-прежнему со скепсисом спросил я.
— Если отправить машину времени на месяц назад, я бы еще сказал: «Скорее нет, чем да». Но, гм… — Он навел пульт, и на экране вновь возникло недвижное животное. — Вот смотрите. Трансгенная наука развивается, можно сказать, в геометрической прогрессии. Сейчас уже есть козы — да-да! — дающие в молоке еще и паучий шелк. Им ввели гены паука-кругопряда. Сейчас таких коз в Канаде целая ферма.
— Во дела, — я даже не нашелся что и сказать.
Кто между тем, набирая обороты, увлеченно продолжал:
— Делать эти «чудеса» есть два действительно эффективных, апробированных способа. Вы или трансформируете стволовые клетки эмбриона для роста в тканевой культуре с желаемым ДНК, или же вводите нужный ген в пронуклеус оплодотворенной яйцеклетки животного. Мы это уже сколько раз проделывали с яйцеклетками мышей. Очень удобный материал в работе. Легкий.
— Ох и гадом же вы, наверное, были в детстве, — пробормотал я.
Кто лишь полоснул меня взглядом.
— Так, ну ладно… И вот, значит, кто-то плодит у себя этих чудо-животных. Хвала безумству, ха-ха. Но зачем кому-то посылать нам это видео? И почему мы придаем ему значение? Выходит, тут можно выйти на что-то большее. Гораздо большее.
— Прежде чем мы до этого дойдем, — сказал Черч, — давайте-ка поразмыслите за меня. Если б такое животное действительно существовало или было создано искусственно, кому на него в принципе охотиться? И зачем?
— Охотиться, да еще на такое-то уникальное животное? Да вы что, тут-то как раз вся и прелесть!
— Вот как?
В голове у меня ожило воспоминание.
— Когда я учился в колледже, у меня был сосед по комнате, отец которого охотился, как говорится, но-крупному. Типа бизнесмен с не до конца атрофированным первобытным инстинктом охотника-собирателя. Так вот, он денег не жалел даже на информацию о больших кошках. И если ему сообщалось о какой-то особо крупной, то он с друзьями бросал все, прыгал в самолет и летел в Африку или Южную Америку, куда-нибудь в джунгли, к черту на рога. По всему миру кочевал. И каждый из них брал с собой исключительно малокалиберную винтовку и к ней патронов штук пяток. А все для пущего риска. Малый калибр, патронов в обрез, да против крупного зверя — еще неизвестно, кто кого, — это же сплошной адреналин! Когда я на Рождество очутился со своим приятелем в доме у его папаши, там на стенах висело пять звериных голов — оскаленных, здоровенных голов гигантских кошек. Ну просто рекордных по размеру.
При этом папаша мечтал наконец добраться до Азии. И тут облом: там как раз запретили охоту на тигров. — Я сделал паузу. — И вот, я тогда был где-то на старших курсах, охотник тот улетает якобы на конференцию, где-то в Японии. А месяцев через пять после возвращения — мне товарищ рассказывал — какой-то «друг» берет и присылает ему подарок: голову громадного тигра. Я уж не стал спрашивать, папина ли это работа. Разумеется, ни товарищ по комнате, ни я особо не верили, что он мог повесить на стенку чей-то чужой трофей. Да еще такой.
— Улавливаю смысл, — кивнул Черч.
— Ну да, — нахмурился Кто. — Вы что, хотите сказать, кто-то специально генетически выращивает единорогов для охотников за трофеями?
— А почему нет? — спросил я. — Если эти съемки, по вашим словам, действительно подлинные, то в таком случае мы, скорее всего, отсматривали частную охоту. Если не частную — снимки бы фигурировали в каждой газете, а уж про инет я вообще молчу. А учитывая, какие деньги отдавал за охоту на больших кошек папик моего товарища… Могу лишь догадываться, сколько можно выложить за действительно уникальное животное.
— Что ж, — вздохнул шеф. — Олигархи счета деньгам не знают. Миллионы кладут не глядя. Оценка на пять баллов, капитан, и прекрасно увязывается с присутствующими на видео людьми. Их лица и голоса мы прогнали через программу распознавания и троих в этой пятерке, похоже, установили. Один из них Гарольд Сандерленд, брат техасского сенатора Д. П. Сандерленда. В основном трутень, живущий на немалые деньги семьи. А брат его, Джей Пи, — это мозги, один из самых ярых лоббистов законодательства по биотехнологиям. Ратует за ассигнования на генетические исследования в сельском хозяйстве. «Ясновидец» пока не выявил прямой финансовой связи между Сандерлендом и прибылями в биотехе, но в свете этого видео я удивлюсь, если мы со временем чего-нибудь не выкопаем.