– Джастин, – уронил непререкаемым тоном принципал О'Киф, – заткнись. Я не буду притворяться, что мне все равно, кто отец этой девочки. Нет, мне интересно. Чертовски интересно, кто он, где Алтея Гамильтон его взяла и есть ли там еще такие же. И нельзя ли договориться о поставках генетического материала, потому что – простите, капитан, – Алтея при всех ее достоинствах не была чем-то невероятным, а вот ее дочь определенно из ряда вон и это можно объяснить только отцовскими генами.
Да, кивнула своим воспоминаниям София, у малышки появился покровитель. Жаль только, что О'Киф стар и скоро уйдет в отставку. Кто займет его место? По всему выходит, что Монро, и ничего хорошего для Мэри из этого уж точно не получится. По части организовать неприятности на Монро всегда можно было положиться, а девочка бесила его самим фактом своего существования с того момента, как беременная Алтея вернулась на Бельтайн…
– Пожалуйте в приемный покой, мэм, – участливо проговорил служащий Комплекса, и София обнаружила, что, задумавшись, пропустила момент, когда детей увели в операционные и холл опустел. Надо идти. Сегодня Мэри будут делать имплантацию. Господи, если ты слышишь Софию Викторию Гамильтон, сделай так, чтобы у девочки все прошло хорошо! Несмотря на все усилия медиков, поднять процент удачных имплантаций выше шестидесяти не удавалось. Когда-то этот самый процент вообще равнялся сорока… Старшая дочь Софии, Дороти Грейс, умерла на операционном столе, а скольким еще знакомым капитана пришлось хоронить детей, не переживших операцию… или подписывать согласие на эвтаназию малышей, превратившихся в результате в растения, а потом тоже хоронить… Да, Мэри сильная, но никто и никогда – за полным отсутствием необходимости – не изучал воздействие тарисситовой имплантации на небельтайнский организм. Будем ждать. Ждать и молиться. Вон и Альма сидит в неудобном госпитальном кресле, и сестра Агнесса застыла как статуя, только пальцы шевелятся, перебирая четки… София присела рядом с матерью-настоятельницей, опустила веки и приготовилась ждать.