– Не может быть, не может быть… – проворчала она, – много он понимает, этот медик! Сказано же блаженным Августином: «Чудеса Господни противоречат не законам Природы, а человеческим представлениям об этих законах!»
– Что ты сделала, Альма? Ведь это ты сделала, да? – в благоговейном ужасе прошептала София.
– Нет, это сделала не я, – собираясь с мыслями, мать Альма прошлась туда-сюда по коридору перед входом в операционную, резко разворачиваясь на каждом пятом шаге. – Это сделала сама Мэри. Только не спрашивай меня как. Я не понимаю механизм, да он мне сейчас и не интересен. Главное, что я догадалась, как этот механизм запустить.
– М-м-механизм?! – губы не слушались Софию.
– Называй как хочешь. Я еще на Испытаниях заметила: девочка может выполнить практически любую поставленную задачу, главное, эту задачу правильно сформулировать. Надо быстрее всех бегать – будем быстрее всех бегать, надо лучше всех считать – будем лучше всех считать, надо выжить в процессе имплантации… – аббатиса пожала плечами. – У малышки в мозгу, или в крови, или в душе – не суть важно – заложен режим максимальной целесообразности, его просто надо активировать. Ну? – последний возглас, резкий, как щелчок кнута, относился к выбравшемуся в коридор хирургу, утиравшему пот со лба снятой шапочкой.