И ведь ещё не понятно — за что меня так? Что им надо от меня? Ну, вряд ли они избили меня из-за того, что я из столицы, а эти двое — местная шпана. Скорее я оказался в плену. Но ради чего? Выкупа? Органов? Что им ещё может быть от меня надо? Сексуальное рабство? Нет, точно не это. Да и выкуп, и изъятие органов, — то же бред какой-то. Если бы этим людям нужны были мои органы, то разве стали бы они меня так бить? Нет, конечно. Ну а какой выкуп они могут получить от моей бабушки? Хрен да маленько. Игра явно не стоит свеч.
Кстати, бабушка… Единственный оставшийся родной человек. Наверное, она сейчас дико волнуется, не понимая, где её внук. Скорее всего, опять обзванивает все отделения полиции. Мне стало жутко жаль её, и я тотчас дал себе зарок, что если выпутаюсь из этой передряги, то больше никогда не расстрою её.
Между тем в пыльном и сухом воздухе раздался какой-то странный звук, похожий на щёлканье зубов. Я повернул голову к окошку и увидел, что в прутья решётки вцепился зверёк, напоминающий очень ушастую летучую мышь с удлинённой пастью, полной острых зубов.
Я удивлённо пробормотал, не вставая с пола:
— Это ещё что за карликовый птеродактиль?
Существо мне не ответило, хотя я бы сейчас мало удивился тому, если бы оно обматерило меня или попросило поцеловать, сказав, что является заколдованной принцессой. Нет, ничего этого не было. Зверёк просто попробовать на зуб ржавую решётку, голодно посмотрел на меня, а затем, поняв бесперспективность своего занятия, куда-то полетел. И почти тут же с верхнего этажа здания раздались хлопки выстрелов.
Любопытство заставило меня, превозмогая боль, подняться на ноги и прильнуть к решётке. Я успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как маленькая тварюжка стремительно летит прочь, а ей вслед несутся трассирующие пули. Но ни одна из них не попала в летуна, и тот избежал смерти, благополучно скрывшись во мраке.
Тогда я насмешливо заорал, двигая потрескавшимися губами:
— Эй! Косой чёрт! Ты меня слышишь?! — в ответ мне была тишина. — Ты меня вообще понимаешь?! — опять стрелок не пожелал говорить со мной. — Добрый человек, скажи хоть слово! — и снова молчание. — Ну и хрен с тобой рукожопый ублюдок!
Я вернулся на своё место подле стены, по пути толкнув дверь. Естественно, она оказалась заперта. Тогда я глянул на дырку в полу, которая, несомненно, служила отхожим местом, ведь из неё несло дерьмом и вокруг летали надоедливые мухи. Одна из них даже стала жужжать перед моим лицом. Я отогнал её ладонью, подумав, что Ной мог бы и прихлопнуть всего одну муху, а то вон теперь расплодились.
Тем временем в дырке в полу кто-то начал отчётливо скрестись. Я насторожился, ведь вряд ли там сантехник. И оказался прав, когда буквально через пару секунд оттуда показалась серая крыса с голым хвостом. Она испуганно глянула на меня, после чего шустро скрылась в дыре.
Я задумчиво пробормотал, проведя языком по тому месту, где раньше был молодой и крепкий зуб:
— Вот крыса — обычный грызун, а что за тварина была за решёткой? Какая-то местная летучая мышь? А может, я вообще в другой стране? Где-нибудь в Колумбии. У них там и оружия полно. Нет, какой-то бред выходит. Ничего не понимаю.
Я принялся размышлять над ситуацией, постепенно склоняясь к мнению, что вокруг меня какой-то очень правдоподобный кошмар. Возможно, из-за этого умозаключения меня стал одолевать сон. Он довольно быстро победил исстрадавшийся разум и ослабевший организм. И вскоре я вытянулся на полу и закрыл веки.
Ночь промелькнула как одно мгновение, а наутро я торопливо распахнул глаза и разочаровано выдохнул. Кошмар никуда не делся. Я всё там же. Да ещё и тело будто бы болело даже сильнее, чем ночью. Наверное, частично из-за того, что мне до этого момента никогда не доводилось спать на кирпичном полу. У меня вон даже камешки к щеке прилипли, и шею я теперь мог повернуть лишь с огромным трудом, а левая рука так и вовсе — совсем не хотела шевелиться. Пришлось разминаться, скрипя зубами от боли и перманентно охая.
Всё же через какое-то время моё тело пришло в очень относительную норму и смогло кое-как функционировать. Тогда я подошёл к дыре в полу и, стараясь не дышать, справил нужду, обратив внимание, что струя заметно покраснела.
— Вот ведь суки, — зло пробормотал я. — Ну вы у меня ещё попляшете. Дайте только шанс…
Я сплюнул на пол, ощущая, как меня потряхивает от гнева, после чего подошёл к окошку, за которым светило солнце. Оно только-только взошло из-за тех гор, вершины которых скрывала белесая дымка. И как эта гряда называется? Да хрен её знает. Может, я на Урале? Вон и лес растёт — мощный, высокий. Он вроде бы в том регионе и должен быть таким. Правда, в мою версию не вписываются те женщины, на которых были надеты лапти, косынки и сарафаны. Я откровенно выпучил глаза, глядя на их архаичные одежды. А женщины, нисколько не смущаясь, сноровисто стирали бельё в водах реки. Неужели у них тут всё так плохо? Не могут купить стиральные машинки? Или нет электричества? Хотя вон стоят столбы линии электропередач. Правда, проводов нет. Мда, странно всё это. А может, тут живут члены секты Амишей? Ну, знаете таких людей, что отказались от множества современных технологий и удобств? Я слышал, что подобные ребята живут где-то в США. А раз мы любим перетягивать оттуда различные идеи, то почему бы на Урале не появиться представителям этой секты? Хм, интересная мысль. Возможно, отчасти я прав. Надо будет поразмыслить над этой теорией, а пока же мне лучше присесть, а то ноги подрагивают от слабости. Да ещё жрать охота, аж в животе бурчит. А кормить меня что-то не торопятся. Может, хотят уморить голодом? Хреновый был бы расклад. Он и так дерьмовей некуда, а уж если придётся подыхать от голода, то мне и вовсе — проще перегрызть себе вены, чем ждать такого конца.