Но вот через пару минут воняющая тухлым мясом орда, которая насчитывала несколько сотен особей, приблизились к Уралу на расстояние пяти-шести метров, чем заметно повысила нашу точность. Мы стали срезать первые ряды длинными очередями, уже почти не целясь. Зомби падали десятками, но это была лишь капля в море. Тварей оставалось слишком много.
Я почувствовал тлетворное дыхание смерти, смешавшееся с пороховыми газами. Тут даже герой не выживет. Сейчас они залезут в кузов и начнут рвать нас на куски, а те три машины, что следуют перед нами, даже не остановятся, дабы помочь нам. Им проще будет бросить один грузовик, чем погибать всем. И вот что делать в такой ситуации?
Меня начала охватывать паника, которая отразилась дрожью в пальцах. Я даже выронил магазин, когда перезаряжал автомат. Но тут сверкнул лучик надежды, и надо сказать он оказался весьма своеобразным. Сейчас я расскажу. Тот самый кареглазый старик, который мог похвастаться плащ-палаткой, пошарил под ней тонкой рукой, покрытой пигментными пятнами, и вытащил на свет божий помятую фляжку. Дальше он с сосредоточенным видом отвинтил крышку, отпил немного, но не стал глотать эту жидкость, а покатал её в полости рта и смачно плюнул в зомби.
Шматок старика пролетел по воздуху, но не попал ни в кого из живых мертвецов, а расплескался по земле у них под ногами. И в этот же миг прозвучал взрыв, который поднял в воздух комья земли и разметал во все стороны зомбарей.
Я пригнулся от неожиданности, слыша звон в ушах, а затем охреневшим взглядом посмотрел на старика. А тот снова отпил из фляжки, не обращая внимания на мелкие камешки, капли крови и куски гнилой плоти, что сыпались на кузов, а затем повторил свой плевок ровно с таким же результатом — опять прозвучал взрыв, который расшвырял тупоголовых зомби, которые уже бежали на месте предыдущих. Так старик всего за два плевка уничтожил полсотни мертвецов, а то и больше.
Меня это настолько поразило, что хотелось петь и танцевать, но я лишь сумел прохрипеть, выкатив глаза:
— Вот это у него самогон крепкий…
— У дедка Талант, — раздался над ухом сиплый голос Виктуса, который стирал с лысой головы густую чёрную зомбячью кровь. — Он с помощью своей слюны создаёт нестабильную жидкость, которая приводит вот к такому взрывному эффекту.
— Круто, — ошарашенно проронил я, а затем вернулся к стрельбе по мертвецам, коих стало меньше, но всё равно оставалось ещё очень много.
А вот Виктус не замолчал и со злым весельем произнёс, выпустив из своей пушки зелёный заряд:
— У меня дед тоже так мог. Только с газом. Ох и вонючий он выпускал. Особенного когда гороха поест. У всего района глаза слезились.
Я никак не отреагировал на его шутку, потому что она была совсем несмешной, да и моё внимание привлёк взрывной старик. Он вдруг икнул и перестал плеваться в зомби, а потом и вовсе — плавно осел на лавку, где закрыл глаза и потерял сознание.
Гигант тоже увидел, что старик сомлел, и мигом сообщил сквозь грохот выстрелов:
— Перенапрягся. Минимум на десять минут вырубился, а Талантом не сможет пользовать ещё пару часов.
— Твою мать! — зло выдохнул я, понимая, что дело опять запахло керосином.
А тут у меня и патроны закончились. Это в кино можно из пистолета стрелять до бесконечности, а здесь шесть магазинов ушли влёт. Придётся сражаться топором. Я вытащил его из-за пояса, закинув бесполезный «калаш» за спину, и приготовился рубить зомби, которые уже пытались ухватиться за борт грузовика. Конечно, люди им мешали — стреляли в упор, но зомби всё же облепили Урал, так как их было очень много и патроны вскоре закончились не только у меня.
И вот пришло время пустить в ход холодное оружие. Преодолевая страх, я принялся рубить руки, вцепившиеся в кузов, и раскалывать головы. Во все стороны полетели брызги густой крови и жёлтых мозгов. Мой топор быстро покрылся фрагментами серой кожи, кусочками бордовой плоти и живыми червями. Соответственно и руки я забрызгал до самых локтей. Благо, что на мне были перчатки. А чтобы ничего не летело в глаза, я опустил визор. Так было намного удобнее. Жаль, что от вони никуда нельзя было деться, как и от врывающегося в уши хриплого рыка, издаваемого зомби, будто у них что-то клокотало в груди.