И вот почти всё вокруг оказалось сотворено из этих двух материалов. Похоже, древесина здесь дефицитный товар. Я так и не увидел её, пока шёл к лавке Орина. Кстати, она оказалась как раз там, куда и отправлял меня Виктус.
Я открыл массивную бронзовую дверь с клёпками и проник внутрь каменного мешка с двумя окнами и низеньким потолком. Здесь обнаружилось разнообразное холодное оружие, висящее на стенах, а вон там, в левом, дальнем углу, за невысокой металлической стойкой восседал дородный бородатый гном в толстом сером халате и с длинными седыми волосами. Он встрепенулся, увидев меня, отставил в сторону кружку с курящимся над ней паром, и степенно спросил, глядя на меня блёклыми серыми глазками, поселившимися на морщинистом лице:
— Приветствую тебя, человек. Чего желаешь? В моей лавке лучшие изделия, собранные со всего Союза.
У него оказался тот же лающий акцент, что и у проводника паровоза. И ещё гнома совсем не смутил мой отвратительный внешний вид, изобилующий пятнами крови, гноя и засохшими потёками прочих жидкостей. Наверное, я сейчас выглядел так, словно вернулся с недельного рок-фестиваля, а коротышка, кажется, привык, что к нему заходят подобные «яркие» персонажи, вот и не выдал никаких эмоций, кроме профессионального наигранного радушия.
Такие мысли вызвали у меня слабую улыбку, которую я тут же подавил, а затем вежливо произнёс, доставая из кармана медный перстень, данный мне Драином:
— Добрый вечер. Вы ведь достопочтимый Орин? Меня к вам послал один гном…
— Граин? — с волнением спросил тот, вскочив с мягкого кресла красного цвета. Потом он ловко выхватил у меня из пальцев перстень и поднес его к глазам.
— Нет, Драин, — поправил я гнома, думая, что это может быть какая-то проверка. — Я герой. Взял у него задание на доставку арбалетных болтов.
— Ага, ага, — понимающе покивал гном седой головой, внимательно изучая перстень. На это у него ушло секунд пять, после чего он перевёл на меня оценивающий взор и задумчиво уточнил: — Герой, значит, да?
— Так точно. Меня зовут Серый Призрак, — отрекомендовался я, едва не щёлкнув каблуками.
— Болты я тебе дам, — произнёс тот, взволнованно облизав губы и не решаясь ещё что-то сказать, чем живо напомнил мне соседа-подкаблучника, который вот так же вёл себя с женой.
— Вы хотите ещё что-то мне сказать? — подтолкнул я его к действиям, а то он так никогда и не разродится. Кажется, гномов здесь серьёзно зашугали.
Орин мелко кивнул, а потом навалился на стойку и стал горячо шептать, поглядывая в круглое окно, выходящее на улицу:
— Мне нельзя покидать гору, а у меня на равнине пропал кое-какой груз…
— Вы желаете, чтобы я нашёл его?
— Тишу, умоляю, тише, — жарко выдохнул тот, обдав моё лицо ароматом травяной настойки. — Нас никто не должен услышать. Товар не был нигде зарегистрирован.
— Контрабанда, — мигом понял я и заговорщицки улыбнулся. — И что за товар?
— Тротил, — огорошил меня гном, который мигом понял, что я порядком охренел, поэтому быстро застрочил, пытаясь объяснить ситуацию: — Мне он нужен для специальных арбалетных болтов, а налог на ввоз такого материала очень велик. Вот я и хотел немного сэкономить, да только тот человек, который обязался привести мне его, потерялся вместе с товаром в районе ущелья Дракона… А я столько денег вложил в эту затею.
— А вы не боитесь, что я сдам вас местным сотрудникам… ну… что там у вас? НКВД? КГБ? Гномы быстрого реагирования? — насмешливо поинтересовался я, заломив одну бровь. — Или начну шантажировать?
— Так вы же герой, — удивлённо выдал тот, всплеснув руками с мелкими ожогами. — Герои славятся тем, что держат язык за зубами. Поэтому я и решил воспользоваться вашими услугами.
— Да, вы совершенно правы. Герои именно такие. Просто я вас проверял, — чуть смущённо проговорил я, не став уточнять, на что именно проверял гнома. — Так какая награда за такую опасную работу?
— Золото у меня сейчас нет, но я готов оплатить ваши услуги товарами на целых пять золотых монет, — взволнованно прострекотал гном, умоляюще глядя на меня и обильно потея. — У меня самые лучшие клинки, топоры…
— Помолчи, — взмахнул я рукой, остановив его горячечное словоизлияние. — Надо подумать.