— Привет, Изабель. Прелестный вечер, — сказала Элеонор. — Мы должны извиниться, что ускользнули, — надо было без помех поговорить о последнем проекте вашего мужа.
Элеонор поняла: этой корове ее слова не понравились.
«Еще бы — я разговариваю с мужчиной о бизнесе, а ты роешься носом в своем хозяйстве».
— Это замечательно. — Профессионально обработанное косметикой лицо Изабель осталось совершенно непроницаемым. Улыбка — сияющей. — Именно поэтому я пришла следом за вами. Мы начинаем ужин, а Сэм настоял, чтобы все, занятые в фильме «Яркий свет»…
— «Увидеть свет», — поправил Голдман…
— ..сели вместе. Так что я посадила Роксану Феликс, манекенщицу, рядом с тобой и Полом, Элеонор, а автора сценария подле тебя, Том. Джордан сядет с рок-звездой. — Изабель поморщилась.
Несмотря на горькое разочарование, Элеонор удивилась.
Значит, Зак Мэйсон чем-то разозлил эту старую ведьму. Может, он недостаточно тщательно отгладил смокинг? Удовольствие разлилось по телу. Когда она увлекалась рок-н-роллом, ей казалось, музыканты существуют только для того, чтобы злить людей вроде Изабель Кендрик.
— Ну что ж, это замечательно, Изабель.
И второй раз за два последних дня Элеонор увидела, как Том Голдман мгновенно вошел в свой привычный образ. Сейчас он изображал важного человека на отдыхе и был очень великодушен к хозяйке.
— Пойдемте, — сказал Том.
Голова у Меган шла кругом. Она никак не могла успеть за Дэвидом, а он ни разу не дал ей даже присесть — то и дело представлял свою новую клиентку каким-то типам. «Это ее первый сценарий, она написала его для» Артемис «, для проекта» Мэйсон — Флореску «. И еще — ей ужасно хотелось есть. Просто до смерти, ну хоть что-то. Пускай даже шоколад, который официанты совали ей под нос. Но Дэвид смотрел на нее дружеским взглядом, в котором было предупреждение. Немного унизительно, конечно, но разве можно отрицать, что он заботится о ней? Он-то знал, как надо себя ограничивать. Будь она раньше не такой ленивой свиньей, она бы сейчас не мучилась от того, как под юбкой бедра трутся друг о друга. А ноги уже не молили о пощаде, они, кажется, совсем отнялись… Господи, неужели женщины носят такие туфли добровольно? Да, с тяжелым вздохом признала Меган, носят. И она будет. Она вступила в новый мир, и придется разорвать на мелкие кусочки старые учебники жизни.
Но этот прием… Уставшая, сконфуженная, толстая, плохо. одетая, она никак не могла переварить увиденное и услышанное. Настоящая роскошь, куда ни глянь… На стенах, на столах… А наряды женщин. А тигрята! В бриллиантовых ошейниках! И никто ни чуточки не удивляется! А звезды — она уже видела Мишель, Уайнону, Джулию, Ричарда и Синди, Арнольда… А вон Джек, Эл, Роберт, Харрисон и даже… о Боже! Да, это он, Киану…
Меган чувствовала себя последней дурой, пялясь на них.
Здесь никто не оборачивался на знаменитостей, все были поглощены киношными разговорами. Поэтому Меган Силвер просто стояла, страдала и улыбалась.
Но тут всех позвали к ужину. Слава Богу. Дэвид, красивый и уверенный, повел ее через мраморный вестибюль мимо огромных хрустальных ваз с орхидеями, через большой танцевальный зал с морем столов, ломящихся от яств, к столу во главе зала, прямо под двумя огромными люстрами.
Таких она не видела никогда. Большинство кресел уже занято. Сэм Кендрик с женой, с ними ее познакомили чуть раньше, средних лет мужчина и элегантная леди в розовом вечернем платье, о которой Дэвид сказал, что она президент киностудии, замечательно красивая блондинка. О Боже!
Роксана Феликс! Неужели это она? Ну да, она!
Когда Дэвид представлял ее, Роксана бросила на нее презрительно-безразличный взгляд.
— Это автор сценария, Меган Силвер. Меган, это Роксана Феликс, Пол Халфин, Джордан Кэбот Голдман, Сэми Изабель, Том и Элеонор, с ними ты уже познакомилась…
— Дэвид кашлянул, и сердце Меган подпрыгнуло. Она увидела в конце стола его. На нем был мятый черный пиджак, небрежно наброшенный на майку с» Металликой «. Глаза его прищурились холодно и враждебно, когда он устремил их на Меган, стоявшую рядом с Дэвидом Таубером, который обнимал ее за талию. — Зак, познакомься с Меган, — сказал Дэвид. — Она написала» Увидеть свет «.
Встретившись лицом к лицу с героем своей жизни, Меган вдруг застыла. Он смотрел на нее. Казалось, он в плохом, в очень плохом настроении.
Она просто кивнула ему. Совершенно невозмутимо Дэвид выдвинул для нее кресло и потом еще одно, и они сели.
— Итак, все собрались. — Изабель Кендрик с довольным видом осмотрела сидящих, как будто лично создала каждого из них. — Мы должны поднять тост. Так за что мы выпьем?
— А разве это не ясно, миссис Кендрик? — уважительно спросил Таубер. Он взял бутылку розового шампанского, которая стояла ближе всех к нему, наполнил фужер Меган и поднял свой. — За» Увидеть свет «. За то, что всех нас объединяет за этим столом. За фильм.
— За фильм! — раздался хор голосов.
Меган, очень испуганная, поднесла фужер к губам и заставила себя улыбнуться.
— За фильм, — повторила она. И выпила.
Глава 13
Орущая молодежь. Повсюду, куда ни глянешь. Тинэйджеры и двадцатилетние. В черных джинсах, клетчатых рубашках, бутсах в армейском стиле. Длинноволосые, наголо бритые, шикарные девочки с ярко-красными губами и с анархическими надписями на майках. Бунтарская кипящая масса. Поколение» Икс» вопило во весь голос. Насколько хватало глаз — везде они, затопили стадион, мотали головами, подкидывали друг друга, тянули руки к сцене. На лицах бушевали страсть и ярость.
Когда прожекторы осветили молодежь, стало ясно: толпа поклонников рока, но не восьмидесятых. Вместо того чтобы скромно занять отведенные места, они толпились в проходах, взбирались на сиденья. Они смели все барьеры, оттеснили охранников, и те лишь беспомощно качали головой. Что они могли сделать?
На сцене играла группа «Дарк энджел».
Первые аккорды гитары Нэйта Сьютера обещали песню, ставшую антиправительственным гимном, — она открывала концерт. Одобрительно заревев, толпа рванула вперед и подхватила слова песни. Беснующиеся тела взмокли от пота, это поколение американцев посылало все к черту.
Их предшественники теперь управляли банками, руководили промышленностью, выживали их из колледжей высокой платой за учебу. У них нет работы, перспектив и надежды. Ярость от предательства, словно электрическими разрядами, пронизывала влажный воздух. Кое-кто из охраны постарался побыстрее убраться поближе к стенам, радуясь что специальный отряд по борьбе с уличными беспорядками Сан-Диего стоит неподалеку от стадиона. Но вообще-то им не о чем беспокоиться. Весь протест, вся энергия, словно по каналу, направлялись в русло музыки. Из громкоговорителей на толпу обрушивались оглушающие аккорды, зрители видели яростное, напряженное лицо певца, глядевшего прямо в камеру, так что его образ, тысячекратно увеличенный, был виден всем на двух гигантских экранах по обе стороны от сцены. Казалось, что он смотрит в глаза каждому фанату и что они вместе поют эту песню.
Зак Мэйсон. Солист «Дарк энджел», коронованный принц контр-культуры. Такой же чувственный, как Джим Моррисон, такой же злой, как Малколм Экс, и с такой же четкой артикуляцией, как Курт Кобейн. Он никогда не давал интервью. Не связывался с политикой. Говорил с фанатами только при встречах и только через свои стихи. В моменты, подобные этому, видя восемьдесят тысяч совершенно загипнотизированных молодых людей, все понимали, что, если Мэйсон скажет хоть одно слово, они поднимут бунт. Встанут и пойдут за ним. Камера двигалась слева направо, показывая подпевающих подростков, вся агрессия которых поглощалась музыкой.
«Дарк энджел» — первая музыкальная группа за много лет, напугавшая родителей. При взгляде на дикую, распаленную толпу становилось ясно, кого действительно слушает американская молодежь.