- А я и не пялюсь.
- Нет, пялишься. Ты целый день ждешь звонка. Когда Иоланда утром позвонила, ты подпрыгнула на три фута.
- Не правда, - обиженно сказала Меган, а потом хитро улыбнулась. Только на два.
Мэйсон засмеялся, обнял и стал целовать ей руки.
- Ты наконец прекратишь это? Мы ничего не делаем, только целый день занимаемся любовью.
- А у тебя есть предложения получше?
- Вообще-то нет, - ответила Меган, устраиваясь между его ногами.
Они нежно поцеловались.
- Деклан был совершенно сбит с ног, когда ты позвонил, - сказала Меган. - Он думает, что я Золушка, встретившая прекрасного принца.
- Так и есть, - сказал Зак, гладя ее по голове.
- Ты шутишь? Не принца, а лягушонка, - захихикала она, увернувшись от него. - Я поверить не могу, что остаток жизни проведу в автобусе.
- Ты будешь романы писать. Сама сделала выбор, детка, - напомнил ей Зак.
- Не меняй тему разговора.
Зазвонил телефон. Они вздрогнули.
- Возьми ты, - еле дыша, сказала Меган. - Это, наверное, тебе.
Он покачал головой:
- Нет, детка. Ты написала этот проклятый сценарий.
Ты и снимай.
- Возьми трубку!
- Нет, ты возьми.
- Возьми эту чертову трубку, Зак! - закричала Меган.
Он схватил трубку.
- Зак Мэйсон. О, привет, Том. Да, она тоже здесь...
***
Роксана Феликс сидела одна в своих шикарных апартаментах, устроившись в любимом кресле, и читала последний сценарий Флореску, пытаясь не думать о фильме. С тех пор как она дала пресс-конференцию по возвращении в Штаты, ей стало жить намного легче. Она ничего не забыла. Но она открыла для себя одну истину: демоны рассыпаются в прах, если их вытащить на свет. Все люди из косметического бизнеса приползли к ней на брюхе. Даже коротышка Боб Элтон попробовал снова снискать ее расположение. Но они ей не нужны. Гораздо лучше быть женщиной, а не просто красоткой, продающей всего лишь удачное сочетание генов. Элеонор Маршалл и Фред Флореску показали ей, что она обладает иным даром, который имеет смысл развивать. Талант актрисы будет расцветать год от года, а не увядать и исчезать, как красота. Вот чем можно поистине гордиться. Роксана пыталась сосредоточиться на сегодняшнем дне, а не на прошлом, не думать все время о телефоне, бесполезно стоявшем в комнате и не звонившем.
Она стала другой, более зрелой.
Но телефон зазвонил.
Роксана вскочила и кинулась к нему так быстро, что тот даже не успел звякнуть второй раз.
- Элеонор? - спросила она.
- Боюсь, что нет, - послышался тихий голос на другом конце провода.
Сердце ее остановилось.
- Это Сэм Кендрик.
- Привет, - сказала Роксана.
- Извини, я забыл. Ты ведь сегодня открываешь премьеру фильма. Мне надо было об этом подумать.
- Наплевать на фильм, - быстро сказала Роксана. Она почти не дышала.
Сэм рассмеялся:
- Я хотел спросить: назначена ли дата европейской премьеры?
- О Сэм... - выдохнула Роксана.
- Я видел твою пресс-конференцию, - сказал он и помолчал. - Я чуть не позвонил, но понял, что у тебя будет нервная реакция на меня. Извини, я был слеп, Роксана.
- Ничего, - ответила она, чувствуя, как сердце снова забилось в груди. О Боже, будет ли у нее еще шанс? Она старалась овладеть собой. - Я знаю, что дала тебе все основания для ненависти.
- А ты слышала, мы с Изабель разводимся?
- Да. Слышала. Сожалею, - вежливо солгала она.
- А я нет, - мрачно бросил Кендрик.
Оба молчали. Роксана снова поймала себя на том, что почти не дышит.
- Я вот подумал: а что, если нам с тобой вместе выпить кофе и постараться получше узнать друг друга...
- Что, начнем сначала? - прошептала она.
- Да, что-то в этом роде, - признался Сэм.
Она представила себе его улыбку, его красивую сильную руку, сжимающую телефонную трубку.
- Мы не будем спешить. Просто посмотрим, как получится.
- Хорошая идея, - согласилась она нейтральным тоном. А потом, забыв про равнодушный тон, торопливо добавила:
- А сейчас ты свободен? У меня в духовке как раз большой кофейный пирог.
- Я уже в пути, - сказал Сэм и повесил трубку.
Роксана поцеловала трубку, прежде чем положить ее на аппарат, закружилась по комнате, подпрыгивая, как подросток.
Телефон снова зазвонил, она снова взяла трубку.
- Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, - пропела Роксана.
- Роксана? С тобой все в порядке? - поинтересовалась Элеонор Маршалл.
***
Том Голдман сидел в своих апартаментах и читал роман, когда вдруг позвонили из "Артемис". Элеонор, лежа на кушетке, ела клубнику. От звонка она резко села и стала смотреть, как Том без всякого выражения кивает, царапает какие-то цифры на клочке бумаге и говорит:
- Да. О'кей. Понятно...
Он положил трубку.
- Ну? Боже мой, Том, не делай каменное лицо! - воскликнула Элеонор, ломая пальцы. - Скажи же что-нибудь!
Ради Бога! Или у меня будет сердечный приступ.
Голдман еще секунду продержал ее в неведении, а потом его губы медленно раздвинулись в улыбке.
- Ну, - сказал он, - хорошо. Похоже, я проиграл Флореску сотню долларов.
Она опустилась на диван, задержав дыхание.
- Возле каждого кинотеатра, заказавшего наш фильм, стоят очереди на милю, - сообщил он. - Все билеты проданы. В Нью-Йорке, когда билетов не осталось, начались уличные беспорядки. Пришлось вызывать полицию.
Элеонор Маршалл смотрела на него, и на глаза ее наворачивались слезы.
- Студию завалили просьбами предоставить копию, - продолжал Голдман, пересекая комнату. - Несколько владельцев кинотеатров хотят добиться права еще раз показать его. Си-би-эс намерена сегодня дать сюжет в "Новостях", как дети в Сиэтле со спальными мешками устроились на ночь на тротуаре, чтобы получить шанс увидеть фильм завтра... Говард Торн в отчаянии, что избавился от нас. Похоже, они хотят снова предложить нам наши места... Акции подскочили выше крыши...
- Вот и произошло чудо, - прошептала Элеонор.
Том Голдман покачал головой.
- Какое чудо? Я знал, что именно так и будет, с той секунды, как прочитал сценарий. Я верил всегда и нисколько не сомневался, - заявил он.
- Верил мне? - спросила Элеонор, целуя его.
- Верил в фильм, - ответил он.
И хохоча, они упали в объятия друг друга.