- Наверняка Боря подумает не на меня, а на Караваева. Он же не знал, что я слышала их разговор. Он будет припирать Серегу к стенке, тот начнет отпираться, и они поссорятся. А это нам только на руку. Да и потом они же все были пьянущие! Мало ли кто куда чего засунул? Потерялась бумажка и все - нет ее!
Синий забегал по кабинету.
- Так, я думаю вот что: нам надо снять о Караваеве небольшой, но весьма проникновенный фильм под названием "История российской коррупции". Мы возьмем интервью у всех названных тобой лиц, а также отправим гонцов в Москву, чтобы они там пообщались с бывшими караваевскими коллегами по "Центрнефтьснабу". Думаю, охотников заложить его будет предостаточно.
- Я могла бы съездить... - начала было Кристина, но Синий жестом прервал ее.
- Ни фига. Если ты хоть как-то окажешься замешанной в этой истории, Пименов может подумать о тебе плохо. Обидится еще, пришлет к тебе на дом каких-нибудь балбесов для разборок... Нам это надо? Нет. Так что слушай дядю Синего и не выступай.
- По-моему, ты крадешь у меня победу, - сказала Кристина.
- По-моему, мы работаем в команде. Ты сделала свое дело, теперь пусть другие пашут.
В принципе, Синий был прав, но у Кристины было такое чувство, что от нее избавляются. Впрочем, у нее была еще одна причина желать командировки в Москву: ей хотелось работы, много работы. Пока ее голова была чем-то занята, она могла хоть на какое-то время забыть об Иве.
Но Синий ничего не хотел слушать.
- Решение окончательное и обжалованию не подлежит! - сказал он строго. - Кстати, как там продвигаются дела с АЗС?
Кристина пожала плечами.
- Никак. Я ничего не успела сделать.
- Ладно, ладно, - смягчился Синий. - Ты у нас и так молодец. Только не бросай эту затею с бензоколонкой. Караваев - это, конечно, хорошо, но вдруг там еще что-нибудь отыщется?
Внезапно Синий выдвинул ящик стола и выложил перед Кристиной стодолларовую бумажку.
- Кстати, девушка, получи свою первую заработную плату. Ну что, довольна? Тогда целуй меня быстрее!
Кристина чмокнула его в щеку.
- Ой, спасибо! А где ведомость?
- Какая ведомость? - переспросил он, стирая отпечаток помады.
- Ну я же должна расписаться в том, что я получила деньги...
Лицо Синего приобрело несколько озадаченное выражение.
- Ведомость? Ну... У нас нет никаких ведомостей! - вновь разозлился он. - Все, иди отсюда, мне некогда!
Он смутился, покраснел и отвернулся в сторону. И тут Кристина догадалась.
"Он же платит мне из своего кармана! - ахнула она про себя. - Он понял, что у меня серьезные проблемы, и решил помочь..."
- Синий... - позвала Кристина, переполняясь благодарностью. Она не знала, что ей говорить и что делать. Отказаться от денег? Но на что тогда жить? А если не отказываться и сделать вид, что она ни о чем не подозревает?
"Я отдам ему все, как только представится возможность, - решила Кристина. - Будем считать, что я просто беру взаймы".
И тут ей на ум пришла одна мысль.
Ну и что, что ей до смерти не нравится Щеглицкая. Зато она наверняка понравится Синему. Он всю жизнь мечтал именно о такой сногсшибательной стервочке. Пусть Кристине будет ревностно, пусть она никогда в жизни не простит себе этого... Но Синий заслуживал и не такого.
- Знаешь, о чем я подумала? - произнесла она. - Помнишь ту девицу, у которой я принимала зачет? Это ведь она устроила мне поездку к Пименову.
- И что? - сразу встрепенулся Синий.
Кристина усмехнулась: кажется, Щеглицкая и вправду оставила неизгладимый след в его памяти!
- Я думаю, тебе стоит принять ее на работу. Она не такая уж дура, как мне показалось сначала.
Синий сделал вид, что сильно задумался.
- Ну давай посмотрим, что это за птица... - произнес он как бы совершенно равнодушно. - Позвони ей!
Кристина набрала номер Щеглицкой и передала трубку Синему.
- Держи и очаровывайся!
- Здравствуйте, Марина! - проворковал он своим самым завлекательным голосом. - Это вас беспокоит Илья Синий. Ты иди-иди! - замахал он рукой на Кристину. - Нечего тут стоять! У тебя денег навалом, купи себе какую-нибудь шмотку!
"Каков сукин сын! - подумала Кристина, закрывая за собой дверь. Просто обожаю его!"
* * *
Все воскресенье Ивар занимался чем угодно, но не работой. У него было отвратительнейшее настроение: то ли устал, то ли просто все надоело... Ребята пахали вовсю, а он тупо резался в компьютерную игрушку, суть которой состояла в отстреливании вооруженных до зубов девиц. Из динамиков доносился стук пулемета и предсмертные ахи противниц.
- Все-таки умеет Алтаев обращаться с женщинами! - с завистью вздохнул Боголюб, отрываясь от написания очередного проекта. - Вон они как у него стонут!
- У тебя тоже с этим все в порядке, - проворковала Леденцова, положив ему руку на плечо.
Ивар отвлекся от игрушки, и его тут же расстреляла какая-то наглая бабешка в кожаном лифчике и шипованном ошейнике.
Вырубив в сердцах игрушку, он поднялся и прикрыл дверь в свой кабинет: Боги с Леденцовой несказанно раздражали его. В эти выходные их захлестнул бурный роман, и они даже не трудились это скрывать. Боголюб перестал пялиться на каждые встречные женские ноги, выучил слова "дорогая" и "зайчик", и вообще стал тихим и каким-то менее заметным. Зато Леденцова наоборот развила бурную деятельность: она переехала на квартиру к Боги и заставила всех мужиков отдела перетаскивать ее чемоданы и коробки. Вторым "звоночком" стала ее внезапно возникшая страсть к кулинарии. Теперь Леденцова уже не желала засиживаться на работе допоздна и мчалась домой готовить салат с подозрительным названием "С'ебастьян".
Никитин над всем вышеперечисленным веселился, а Ивар напротив ворчал и раздражался. Ему было завидно.
Кристина Тарасевич слишком зацепила его. В течении этих дней он только и делал, что думал о ней. Пару раз он даже доставал телефон, чтобы набрать ее номер. Бог его ведает, что его удерживало от этих глупейших и бессмысленных звонков...
Может, все дело было в контрасте между Тарасевич и Любой. С Кристиной было легко: она не напрягала, ничего не требовала, и по ней сразу было видно, что ей очень нравится Ивар Алтаев. Вернее, Ив... Ведь он представился ей только именем.
А Люба означала собою одни проблемы. Ее вечно все не устраивало. Даже то, что Ивар постарался исчезнуть из ее поля зрения и дать ей шанс устроить свою жизнь так, как ей хочется.
Господи, если бы у него была такая возможность! Но нет, Ивар просто не имел права. Пока ты никто, пока у тебя нет карьеры, пока на тебе не висит ответственность за чужие судьбы, ты можешь сам распоряжаться собой. А Ивар уже не мог позволить себе такой роскоши. Что бы подумали Стольников с Пименовым, если б узнали, что он встречается с девчонкой из противоположного лагеря? Да все негативщики моментально бы стали в их глазах отступниками. Раз начальник предатель, значит, и все, кого он привел за собой, - такие же.
Странная это была ситуация: Ивар всю жизнь отдал на то, чтобы добиться определенного статуса в обществе, стать боссом, стать главным... А теперь этот статус связывал его по рукам и ногам. И не давал быть счастливым.
ГЛАВА 8
(понедельник)
Наступила последняя неделя перед выборами. Агитаторы и с той, и с другой стороны из кожи вон лезли, чтобы перетянуть на свою сторону избирателей.
Ивар со своей командой всеми силами пытались заставить про-хоботовски настроенных горожан отправиться на дачи, а Синий со товарищи призывали их остаться дома и "выполнить свой гражданский долг". Сельское население находилось в состоянии разброда и шатания: кто был за Хоботова, кто за Стольникова, а кого выборы вообще не волновали. Причем количество и тех, и других, и третьих сосчитать было весьма сложно. Прогнозы о результатах выборов ходили самые противоречивые, и это напрямую зависело от того, кто их давал.
Ошеломленному избирателю оставалось только вздыхать да поглядывать на календарь: когда-де это безобразие кончится, и с улиц исчезнут надоевшие плакаты, в почтовые ящики перестанут кидать всякую ерунду, а по телику прекратят показывать бесконечные кандидатские ролики.